Дерево Федора Дикуна, или возрождение казачьих традиций

Дерево Федора Дикуна, или возрождение казачьих традиций

Неординарное событие произошло в станице Васюринской в день празднования народного единства.

Аллеи из платанов и тюльпановых деревьев

С утра здесь кипела работа в рамках объявленной в Динском районе «Зеленой недели». Учителя, библиотекари, работники администрации, сельские труженики занимались посадкой красивых кустарников и деревьев, чтобы сделать родную станицу еще краше. «Мы высадили аллеи из платанов, тюльпановых деревьев, сакуры (японская вишня), красных дубков, не забыли про можжевельник и тую. Всего более ста саженцев кустарников и деревьев, – с гордостью рассказал нам С. В. Ганич, глава Васюринского сельского поселения. – Но одно, посаженное 4 ноября 2011 года, дерево рядом со зданием администрации станицы призвано стать «историческим» – соединить ушедшие эпохи».

Впрочем, обо всем по порядку. Ни для кого не секрет, что станица Васюринская богата на исторические события и знаменитых людей, здесь когда-то родившихся и бывавших. Даже сам

А. С. Пушкин не обделил ее своим вниманием, что уж о Н. С. Хрущеве говорить… Так вот, уроженец станицы Федор Дикун в далеком 1797 году стал одним из вождей знаменитого «персидского бунта» казаков.

Страницы истории

«Персидский поход» двух наших пятисотенных полков черноморских казаков во главе с войсковым судьей Антоном Головатым был организован с благой целью – влиться в состав экспедиционного корпуса и оказать помощь дружественной Грузии в отражение нападения персидского шаха Ага-Мохаммед-Хана. Казакам поход не принес ничего хорошего. Сначала полки черноморцев надолго застряли в Астрахани, куда они прибыли на пять дней раньше установленного срока. Здесь их заставили разгружать провиант и вооружение для всей армии. Кроме того, Валериан Зубов, фаворит Екатерины II, заставлял казаков в невыносимую жару таскать тяжести при погрузке купеческих судов – без какой-либо оплаты.

Тем временем большая часть казаков была доставлена в Баку, где уже обосновался русский воинский гарнизон. Военные действия шли вяло, поэтому казаки поднимали из воды затонувшие суда, строили батареи, заготавливали строительный материал. Лишь однажды небольшой группе казаков удалось принять участие в вылазке против неприятеля на Зензелинском берегу.

Но подобные удачи были редки, боевой дух казаков угасал. За все строительные работы они не только не получали обещанного им вознаграждения, но всячески обкрадывались старшиной, который занимался всякого рода махинациями еще на пути к Астрахани – продавая казачий провиант, удерживая жалование. В результате голода и лишений среди казаков начались массовые заболевания. За время похода от болезней умерло 95 человек – почти десять процентов личного состава. Бегство из полков приняло массовый характер. Наблюдая, как рушится порядок в казачьих рядах, Антон Головатый кое-кого из сотенных командиров за махинации и пьянство посадил на гауптвахту, некоторых разжаловал в рядовые.

В январе 1797 года Антон Головатый скончался и был похоронен на каспийском острове Сары, а Павел I, сменивший Екатерину II, повелел вывести все войска из персидского Азербайджана, и в мае 1797 года черноморцы отправились на Кубань.

Начало восстания

Недовольство казаков нарастало – на пути к Екатеринодару возникло несколько конфликтов между казаками и старшиной из-за обмана в винных порциях, при найме гужевого скота, выдаче одежды и обуви. По прибытии казаков в Екатеринодар их встречал член войскового правительства полковник К. Кордовский со старшинами. Временный глава Черноморского войска Т. Котляревский в то время инспектировал войсковую флотилию и находился в Тамани. По случаю возвращения полков были отслужены в соборе литургия и благодарственный молебен, после которого Кордовский вышел к казакам, поблагодарил за службу и приказал разойтись по своим куреням.

Казаки отказались подчиниться требованиям начальства до тех пор, пока не получат компенсацию за все обиды, которые претерпели в походе. Кордовский и старшины уговаривали казаков «разойтись по куреням и не чинить войску порока». В ответ на это, по воспоминаниям К. Кордовского, казаки, воткнув копья в землю и поставив ружья в линию, выставили караулы по городу и в таком положении находились остаток дня и всю ночь. На другой день в войсковое правительство было подано прошение от имени всех участников похода – за все нанесенные им обиды и обсчеты казаки требовали компенсацию в размере 4-5 тысяч рублей. Так началось восстание черноморских казаков, вошедшее в историю под названием «персидского бунта».

Кордовский принял прошение, заверил казаков, что им будет доставлено справедливое вознаграждение, и вновь предложил разойтись по куренным селениям. Но восставшие остались в Екатеринодаре, ожидая приезда Котляревского. Тот приехал через три дня, предложил казакам отдохнуть, а потом разойтись на заработки. Но «персияне» продолжали оставаться в городе – они приглашали казаков, не участвовавших в походе, присоединяться к ним, вели агитацию против старшин и атаманов, избранных в их отсутствие, и выражали намерение заменить их своими кандидатами. Войсковая администрация всячески затягивала рассмотрение прошения, поданного «персиянами». Тогда казаки избрали из своей среды новую делегацию во главе с Федором Дикуном и Осипом Шмалько, с этого момента возглавивших восстание. Во время подачи вторичного прошения Т. Котляревский приказал арестовать Дикуна, Шмалько и других. В тот же день триста человек, узнав о случившемся, бросились на выручку своим вождям и освободили их. На усмирение недовольных была брошена команда капитана Белого, сформированная из кордонных казаков. Но планы усмирителей рухнули – кордонная команда присоединилась к восставшим. Котляревский бежал в Усть-Лабинскую крепость под защиту регулярных войск.

Лебединая песня…

С 5 по 12 августа 1797 года власть в Екатеринодаре находилась в руках восставших. Казаки выдвинули новые требования: вернуть отобранные у них офицерами земли, разрешить рубить лес наряду со старшинами, уменьшить пошлины за рыбную ловлю и добычу соли. Но главным требованием бунтовщиков стало восстановление выборных должностей в Черноморском войске: в 1797 году Павел I своим указом назначил войсковым атаманом Котляревского. Это вызвало новую волну протеста: «Как может государь без нашего выбора жаловать нам атамана?»

В августе из Петербурга для инспекции войск прибыл полковник П. П. Пузыревский. Он предложил восставшим поехать в столицу для подачи жалобы императору. Пузыревский уверял восставших, что император разберется во всех обидах и удовлетворит требования бунтовщиков. Но по прибытии в Петербург Федор Дикун, Осип Шмалько и другие предводители восстания были тут же арестованы и отданы под суд.

Вожаки «персиян» были приговорены к смертной казни через повешение, позже наказание было смягчено на порку розгами, вырезанием ноздрей и ссылкой на каторжные работы. В то время в самом Екатеринодаре принялись хватать «подозрительных» – более 220 казаков бросили в глубокие ямы, вырытые у Карасуна, затем часть перевели в Усть-Лабинскую крепость.

Федор Дикун умер в феврале 1800 года, изнуренный физически и морально, Осип Шмалько скончался уже в тюрьме в Екатеринодаре.

На Кубани еще не раз вспыхивали стихийные выступления. В Васюринском курене, откуда был родом Федор Дикун, даже появился самозванец, выдававший себя за «чудом спасшегося» предводителя восстания. Но в целом «персидский бунт» закончился.

Восстание – яркий эпизод в жизни казачества. По словам известного кубанского историка Федора Щербины, оно стало «лебединой песней черноморцев о казачьей воле и демократических порядках».

Наперекор всем грозам

Исторически подтверждено, что рядом со зданием казачьей школы (где ныне располагается администрация) не один век росло дерево, посаженное когда-то Дикуном. В девяностые годы прошлого века во время сильнейшей грозы оно рухнуло, разлетевшись на множество кусочков. Но память о Федоре Дикуне не может «разлететься» и кануть в небытие. Восстановить традицию и дать новую жизнь «дереву Дикуна» на своей малой родине решил П. М. Курдюк, заместитель председателя ЗСК, вместе со своим коллегой В. П. Громовым, первым атаманом Кубанс-кого казачьего войска, тем более что казачий генерал вел серьезную исследовательскую работу о нашем знаменитом земляке. Инициатива нашла поддержку у В. А. Бекетова, председателя Законодательного Собрания края.

Сердечно встретили высоких гостей С. В. Жиленко, глава района, Н. Н. Рагулин, его заместитель, С. В. Ганич, глава поселения, А. Т. Якутов, атаман станичного казачьего общества,

Н. А. Дзюба, первый атаман района, председатель станичного совета стариков. Пообщавшись с местными жителями и молодежью, П. М. Курдюк и В. П. Громов вместе с С. В. Жиленко дали новую жизнь «дереву Дикуна», продолжению казачьих традиций, посадив молодое крепкое деревце дуба, символизирующее, как верно заметил В. П. Громов, то, что «казачьему роду нет переводу!»

Затем, совершив экскурсию по станице, В. П. Громов порадовался за те благоустроительные преобразования, которые происходят в Васюринской, поблагодарил С. В. Жиленко и С. В. Ганича за их работу на благо людей.

На встрече в администрации поселения казачий генерал рассказал немало удивительных историй о том, как люди разных национальностей – выходцы из России – в трудный час приходили на помощь кубанским казакам и в Чечне, и на Кипре, еще раз подтверждая истину о том, что сила нашего народа в единстве, скрепляющем российскую державу.

Виталий УШКОВ.

Фото автора.

Расти и крепни, дерево Дикуна!

Поговорить, пожать руку атаману и главе – не каждый день такое бывает!