Попутчики

Попутчики

Иногда нам, журналистам, завидуют: «Какая у вас интересная профессия, столько знаете, столько повидали».

С этим не поспоришь. Работая в газете, в гуще событий оказываешься по долгу службы. А события – разные, и далеко не всегда это встречи с первыми лицами, общественными деятелями, знаменитостями и звездами эстрады. Да, практически у каждого газетчика есть в личном архиве фото с певцами, писателями, юмористами, но… Лично для меня они никогда не были первостепенными героями публикаций. И не только потому, «где они и где я», а потому что люди публичные и без меня не забыты и обласканы вниманием прессы. О них расскажут другие. Центральные издания и телеканалы. Да и жизнь моих земляков и звезд настолько разная, как две параллели, которым в силу доказанных наукой обстоятельств не пересечься никогда. А вот жизнь тех, кто постоянно рядом, кто трудится со мной на одной территории и получает такую же, как и я, зарплату, мне интересна больше. Да и о них, простых работягах, которые и создают в общем-то национальный продукт, тоже должны знать. И кому же, как не мне, рассказать о них в районной газете?

Возвращаясь к истории, понимаешь, что жизнь рядовых граждан в нашей стране была непростой во все времена. Жизнь вообще штука сложная, и порой прожить день – это все равно, что совершить подвиг. Поэтому они, люди рядовых должностей, с виду обычные, может, для кого-то на первый взгляд примитивные, становились и становятся героями моих публикаций. У них учишься умению выживать, силе духа. Ценишь их советы, ибо взяты они не «с потолка», а родились из реальных событий. О таких героях помнишь и даже по прошествии десятилетий интересуешься их дальнейшей судьбой. И встреча с ними – неподдельное журналистское счастье. С героиней истории, которую хочу рассказать, увы, я больше не встречалась. Однако хочется верить, что все у нее хорошо, и дети выросли, и внуки, возможно, появились.

Мы встретились случайно, около 30 лет тому назад. Женщина лет тридцати стала моей попутчицей на проселочной дороге. В 80-е годы прошлого века практически все жители района имели участки для огорода в поле. Такой «надел» был и у коллектива редакции газеты «Трибуна». Общественный транспорт к этим огородам не ходил. Те, у кого не было личных машин (а тогда таких было немало), добирались к ним на велосипедах, а вообще «бесколесные», типа меня, ходили пешком. В один из выходных я и возвращалась с поля после прополки. Вскоре поравнялась со мной та женщина, и мы разговорились, чтобы «срезать» километры за беседой. Не знаю, почему, возможно, видя во мне подругу по

несчастью (две «ухайдоканные» прополкой бабы в одном месте, в один час), она так подробно описала свой образ жизни. Одна, без мужа, тянула двоих детей. Зарплата не ахти. Выручало то, что в скудный семейный бюджет добавляла «левый заработок» от продажи конфет, которые удавалось выносить из цехов кондитерской фабрики. А тогда хороших конфет не было в свободной продаже, и весь «левак» шел нарасхват. Она без утайки и опасений, распахнув душу перед незнакомой попутчицей, как это умеют делать только русские люди, раскрыла мне всю хитрую схему выноса продукции, подтвердив в очередной раз, что «голь на выдумки хитра». Эх, знала бы она, что рядом с ней, с тяпкой на плече, топает корреспондент районки, в которой есть постоянная рубрика «Хищениям – бой». В ней мы предавали гласности случаи воровства и фамилии «несунов». Да, воровство всегда было и остается пороком и вне закона. Но вот цели и причины, заставляющие человека взять то, что ему не принадлежит, очень разные. Как тут не вспомнить рассказ моей бабушки.

В 1941-м, в оккупированном немцами украинском городке с красивым названием Белополье, она осталась с двумя малолетними детьми. Муж на фронте. Помощи ждать не откуда. Съестные запасы быстро закончились. Магазины давно разграблены. Где взять продукты в городе, чем кормить детей? Тогда этим вопросом задавались сотни голодных горожан. На местном молзаводе вовсю хозяйничали немцы, даже директора своего из Германии привезли. А вот в цехах трудились русские. Они не на немцев работали, они пытались прокормить свои семьи, потому что на заводе раз в день работягам давали миску супа. За эту миску пошла работать на завод и моя бабушка. В обед она выносила суп за проходную, куда подходила моя тогда шестилетняя мама, держа за руку младшую сестренку. Тарелка супа на троих. Ее не хватало, чтобы умерить аппетит, и есть хотелось всегда, но хватало, чтобы элементарно не умереть с голоду.

А потом в один из дней к бабушке подошел начальник цеха (специалисты среднего звена были из местных) и тихо шепнул: «Настя, тебе нужно кормить и сохранить детей!» Он объяснил как. В конце рабочей смены немцы разрешали работягам выносить домой по два литра пахты (сыворотки). Этот продукт переработки молока тоже помогал выжить. Но кто-то из русских придумал следующий способ. На дно бидончика укладывали кусочек сливочного масла (который нужно было незаметно похитить). Чтобы он не всплыл, придавливали его веточками, сверху заливали пахтой. Риск был. Не дай Бог масло всплывет, и его увидит дежуривший на проходной немец. Расстрел. Но все рисковали, а начальник цеха, знавший схему выноса продукции, молчал, давая возможность землякам получить хоть небольшое, но уже более существенное по калорийности подкрепление. По сути же, он покрывал воровство. И в любой момент мог получить пулю. Но если бы моя бабушка не выносила с завода «пайку», не было бы в живых моей мамы, а значит, и я не появилась бы затем на свет.

Выходит, что жизнь идет, порой, вразрез с «законом», или же диктует свои. Не бумажные, а реальные. Людские. Стараюсь жить по ним и очень дорожу доверием, которое оказывают герои публикаций или случайные попутчики. В общем, материал о хищениях на кондитерской фабрике тогда не появился.

Проходит время, многое меняется. Уже не нужно воровать конфеты или колбасу, чтобы прокормить детей. Но почему-то остаются вечные трудности, к которым по-прежнему отношу «подъем» и воспитание детей. Восхищаюсь теми, кто умеет достойно жить вопреки. Профессия дает возможность с ними встречаться чаще, чем остальным.

Лариса ПРОПИЩИНА.

Заслуженный Журналист Кубани.