Как я пытался стать журналистом

Как я пытался стать журналистом

В преддверии Дня кубанской журналистики решил рассказать читателям «Трибуны», как и я сразу после школы нашел свою трудовую деятельность в газете. 65 лет назад, в конце августа 1954 года, в моей новенькой трудовой книжке была сделана первая запись: «Литературный работник газеты «Ржевская правда», гор. Ржев Калининской области». Произошло это за несколько недель до моего восемнадцатилетия…

Двумя месяцами ранее, 21 июня 1954 года, в Краснодарской мужской школе № 39 имени Максима Горького, которая и поныне находится на улице Чкалова, мне вручили аттестат о среднем образовании.

А спустя два дня ехал поездом в Москву. В многочисленных поездках с отцом, военным летчиком, по гарнизонам при войсковых аэродромах мне неоднократно приходилось проезжать через столицу, а иногда подолгу там останавливаться. В семнадцать лет я уже хорошо ориентировался на московских улицах. Родители без страха отпустили меня устраивать самостоятельную жизнь после школы.

Москва середины прошлого века выглядела намного скромнее самого большого и современного города Европы. Даже на улице Горького (ныне Тверская) в то время было меньше автомобилей, чем сегодня на улице Красной в станице Динской.

Не было в столице тогда ни одного подземного перехода. Всего три коротких радиальных линии метрополитена. И не построена до конца Кольцевая линия.

Меня тянуло в Москву, потому что там в университете в 1952 году был открыт факультет журналистики. На весь огромный Советский Союз это было единственное учебное заведение, где можно было получить знания для работы в газете. Я любил литературу в школе. В этом заслуга моей учительницы и классного руководителя, Зинаиды Феоктистовны Козуб. Хотелось получить более глубокие знания в этой области.

В Москве с Казанского вокзала я направился на Ленинские горы к новенькой высотке университета. Она только что «отработала» свой первый учебный год с 1 сентября 1953 года. Охранник в синей фуражке НКВдешника не пустил меня внутрь. Он сказал, что приемная комиссия работает в старом здании МГУ на Моховой улице. Я поехал туда.

Красивым и благородным было главное здание университета на Моховой, творение Казакова и Жилярди. Оно выходило фасадом с колоннами и портиком на Манежную площадь против Кремля. Документы принимали в полукруглом центре корпуса. Колоннада вдоль полукружия зала и гигантский портрет Ломоносова создавали торжественную обстановку. Мое настроение было таким же приподнятым. До вступительного экзамена  1 августа оставалось больше месяца.

Целый месяц я посещал подготовительные курсы при журфаке университета. В то советское время эти занятия были бесплатными. Жил я в дачном поселке Удельная, в 32-х километрах от Москвы по Рязанской железной дороге, у дяди Пети, двоюродного брата моего отца. Каждый день рано утром на электричке приезжал я на Казанский вокзал. Затем на метро от станции Комсомольской – пять остановок до Охотного ряда.

Коммунистическая аудитория, где проходили занятия, находилась не в Казаковском корпусе, в котором я сдавал документы, а в следующем здании по Моховой, за углом Большой Никитской улицы в Аудиторном корпусе. В этом здании с 1952 года располагался факультет журналистики и его деканат. Здесь же он находится и в наше время. При входе в здание красивая лестница под стеклянным куполом вела наверх. По бокам две большие, в полный рост, скульптуры – Ленин и Сталин. Один год прошел после смерти вождя, и впереди оставался еще один год до ХХ съезда КПСС. Портреты и скульптуры Иосифа Виссарионовича были не тронуты. До революции Коммунистическая аудитория называлась Большой Богословской. От нее был переход в домовую университетскую церковь Святой Татианы. Но когда мы записывались в Коммунистической аудитории, Татьянина церковь уже не действовала. Здесь был студенческий клуб. А снаружи на полукруглой стене церкви была советская надпись «Наука – трудящимся». Позже я узнал, что в свое время в церкви Святой Татианы отпевали писателей Гоголя, Фета, историков Грановского, Соловьева, Ключевского.

Внутри здания журфака веяло духом старины. С далекого XIX века здесь сохранились узкие коридоры с низкими сводчатыми потолками. Мне казалось, что там пахнет воздухом из ушедшей эпохи, и вот-вот выйдет из-за угла коридора под сводчатым потолком Михаил Лермонтов – воспитанник Благородного пансиона Московского университета. А может быть, Герцен или Виссарион Белинский. Мое воображение было готово к встрече с любым из этих университетских воспитанников.

Начиная с 1 июля, целый месяц я посещал лекции по русской литературе и по истории в расположенной амфитеатром Коммунистической аудитории. Конспекты этих занятий у меня сохранились до сегодняшнего дня. 1 августа 1954 года сдавали первые экзамены. Всего экзаменов было четыре: русский язык письменный (сочинение), русский язык (устно), русская литература и история СССР. Конкурс большой, девять человек на место. Приняли всех, кто на отлично сдал четыре экзамена, то есть набрал 20 баллов. Выбрали некоторых из тех, кто набрал 19 баллов. У меня было 19 баллов. Я на «4» написал сочинение. Это главная дисциплина для будущего журналиста, и в число принятых я не попал.

Стыдно мне было с моим «поражением» возвращаться в Краснодар. Казалось, что каждый встречный с усмешкой будет на меня указывать пальцем. И я поехал в Ржев.

Ю. М. Бодяев.

(Продолжение читайте в следующем номере газеты).