Сайт общественно-политической газеты "ТРИБУНА" Динского района Краснодарского края
В рамках национального проекта «Культура» в Мичуринском сельском поселении начался капитальный ремонт Дома культуры
24.07.2020 09:37
31 июля 2020 года в Динской будет работать мобильная приемная губернатора
24.07.2020 11:01

Дневник Алексея Варанкина Часть I

Дневник Алексея Варанкина Часть I

В год 75-летия Великой Победы мы публикуем материалы наших земляков о войне, их родственниках, воспоминания ветеранов, тружеников тыла, детей войны.

С удовольствием рассказываем своим читателям и о реликвии семьи Чекрыгиных-Варанкиных, в которой патриотизм и бережное отношение к истории – не просто слова. И вот в руках журналиста газеты «Трибуна» дневник Алексея Михайловича Варанкина, переселенца, участника Великой Отечественной войны. О самом сокровенном, дорогом, важном написано на пожелтевших от времени страницах. Внучка летописца Ирина Анатольевна Криничная, сотрудник Динского историко-краеведческого музея, помогла нам разобраться в записях, благодаря чему удалось узнать много новых и интересных сведений о довоенном времени и о том, как ковалась Победа, а также о жизни наших станиц и района, и почему на протяжении многих лет дорога семье наших героев районная газета «Трибуна»…
– Ирина Анатольевна, расскажите, когда начал вести дневник Ваш дед? О чем писал?
– Начал вести дневник Алексей Варанкин в середине октября 1933 года, когда решил переехать на Кубань из Кировской области, где родился в глухой маленькой деревне. Здесь собраны его воспоминания, записи, а также философские рассуждения о любви, о первой мировой войне, о жизни… Писал он все это на квитанциях, на обратной стороне различных документов. В этом дневнике собраны такие факты, что можно с уверенностью сказать, что дневник деда – энциклопедия жизни не только семьи Варанкиных, но и всей Кубани!
Вот, например, как он пишет о рождении своего первенца – дочери: «Таиса рождена в час ночи с 12 на 13 марта 1937 года»… Второй ребенок – сын: «Юрий родился 25 июня 1940 года вечером».
Нам повезло, что в нашей семье был настоящий летописец – Алексей Михайлович Варанкин. Он, окончив всего лишь несколько классов начальной школы, всегда интересовался литературой и историей. И даже научился свои мысли рифмовать…
Когда он отслужил три года в тамбовском кавалерийском эскадроне, политорганы предложили ему переехать на Кубань. Дед откликнулся. Ну а почему бы и нет? Детство Алексея Варанкина было не из легких. В глухой деревне, в которой он родился, кормила людей охота. С отцом маленький Леша пошел на медведя, и тот на глазах семилетнего ребенка завалил отца, который
после этого умер. Алексей со своей сестрой Анной остался с матерью. Спасла семью корова. А потом мой дед пошел служить в Красную армию. И тут такое предложение – отправиться на Кубань. Представлял Алексей, что заживет хорошо, матери будет помогать! Первая запись – 9 октября 1933 года. Возможно, дневник он стал вести из-за желания перемен к лучшему, любви к ставшему чуть позже родному краю. И именно патриотизм и стремление сохранить историю передал своим детям и внукам, и в первую очередь – моей маме Таисии Алексеевне Чекрыгиной. Она сделает запись в дневнике отца, будучи еще 7-летним ребенком…
– Перелистывая страницы дневника, удивляешься, как много здесь исторических и бытовых сведений…
– Бесспорно. Читать каждую строчку очень интересно:
«Получил две пары белья, 2 полотенца, 2 носовых платка, 2 пары портянок. Поношенную шинель выменял у командира на новую, дав ему в придачу шпоры…» Это перед отправкой на Кубань, представляете? Все для новой жизни!
В дневнике он сохраняет и списки тех, кто приехал в Динскую (многие могут найти в них своих родственников), среди них и Сергей Артамонович Чекрыгин, мой дед по отцу. Он из курской деревни Дерюгино. Хочется отметить, что четырнадцать родичей рода Чекрыгиных из этой маленькой деревушки ушли на фронт и защищали нашу Родину от фашистов, четверо не вернулись с войны.
И вот едет Чекрыгин. Об этом нет истории и точных сведений. Скорее всего, Сергей Артамонович садится по пути в поезд, и они с Алексеем Михайловичем становятся друзьями. А впоследствии и породнятся…
20 октября приезжают 17 юношей и три семейные пары в Динскую. Конечно, тут флаги, гармонь!
«Нас повели в столовую МТС. Был для нас устроен чай сладкий с молоком, хлеб пшеничный. Потом повели в контору политотдела, рассказали, какое общее положение, что имеется при МТС, объяснили, куда нас прикомандируют, объяснили нам все трудности и неполадки района. Сказали, что на трудодень приходится 2,5 килограмма зерна. Как-то неловко стало, ведь нам писали и говорили, что на трудодень получим 10-15 килограммов и до 8 рублей денег. Оказалось, не то, что нам обещали».
21 октября утром встали и поехали в степь. Дед Варанкин впервые встретился лицом к «лицу» с кукурузой: «…А я ее в жизни не видел, что она за зверь. Смотрю и не вижу. Я думал, кочан растет, как колос, кверху,
а оказалось, не так. Спрашиваю агронома: а где же кукуруза? Он мне показал и рассказал, что бывает 2 и 3 кочана».
…И вот зашло солнце. Сели в машину и поехали, но не по домам, а в читальню. И там опять встречал всех представитель политотдела.
Каждодневная работа в поле. Именно тогда подружились мои два деда – Варанкин и Чекрыгин.
Мы узнаем также, что для того чтобы выжить, колхозникам пришлось брать в долг коров. В списках должников и А. М. Варанкин, и С. А. Чекрыгин. И вот вместе с процентами погашение долга возможно с 1938 по 1942 годы. Получается, раньше в долг брали, как сейчас берут кредиты.
– Когда же Алексей Михайлович познакомился с Вашей бабушкой?
– В 1934 году. Антонина Погуляй – коренная казачка. Ее дед Дионисий – атаман станицы Динской. Вот такие корни казачьи! И как пишет в дневнике дед Варанкин, «6 февраля перешел к Антонине, а 12 февраля 1934 года мы зарегистрировались». Сохранилось у нас и свидетельство о браке. А еще подружился Алексей Михайлович и со своей тещей Еленой Иосифовной.
Если говорить о родителях отца, то как приехала на Кубань жена Сергея Артамоновича Чекрыгина, доподлинно неизвестно. Но в списках бригады за 1934 год, которые сохранились в дневнике Алексея Варанкина, имеются записи о том, что Иван Дуплищев со своей женой Феклой – это брат нашей бабушки из Воронежской области с супругой.
С 1935 года Алексей Варанкин начинает вести бухучет своей семьи. Потом это увлечение переросло в его специальность. Дед стал учетчиком-бухгалтером колхоза «Коминтерн».
И получается, что Варанкин был счетоводом, Чекрыгин – зоотехником, а бабушки Антонина и Александра – в поле.
Дед, будучи грамотным, продвигал и свою жену Антонину Михайловну. И поэтому есть запись о том, что бабушка поехала в Ростов: «Ей давали из колхоза 80 рублей. И там за 22 рубля купила мне брюки, маме –галоши, себе – телогрейку и материи 5 и 2,5 метра, и книжек ей дали на 20 рублей бесплатно». То есть это была такая ценность! Приехав, она выступала у себя в колхозе. Дед писал, что она запинается, путается, но все равно рассказывает.
Есть и такие трогательные заметки: «На торжественном собрании Антонину Михайловну премировали 3 метрами шелка», «22 февраля получил премию – одеколон и мыло», «23 февраля – папиросы за боевую и политическую подготовку и за первенство по соревнованию среди отделений вычислителей».
А вот и про родную районку: «10 марта выписал районную газету «Колхозное знамя» Харину Ивану Андреевичу на 3 месяца (3 рубля)». Он пишет также, что получили первый автомобиль, что в станице появилось звуковое кино, и они сходили на фильм «Мы из Кронштадта».
29 декабря 1936 года рождается сын Анатолий у Чекрыгиных. Его бабушка Антонина Варанкина крестит. И два рода Варанкиных и Чекрыгиных, как говорят, покумились, породнились. Еще теснее стала их дружба. А потом, буквально через 3 месяца – с 12 на 13 марта 1937 года – рождается дочь у Варанкиных. В 1940-м году рождается в семье Чекрыгиных дочь Надя, а в семье Варанкиных – сын Юрий.

Алексей Варанкин.

– В год 75-летия Великой Победы хотелось бы узнать о том, как рассказывает в дневнике Алексей Михайлович о войне?
– О начале войны в дневнике деда пишет его теща Елена Иосифовна: «41-й год печальный, война с 22 июня. Алексея забрали в армию 3 июля, а Митю (прим. редакции: ее сын) проводили 12 сентября». Здесь же прабабушка пишет: «Тоня сегодня пошла к Алеше в Усть-Лабу». Представляете, расстояние в 60 километров пешком к любимому?
Вот 1941 год закончился. Было не до дневника…После перерыва – запись о том, что семье Чекрыгиных пришло страшное известие. Об этом тоже можно найти в дневнике Варанкина.
«13.11.1942 года. Вчера Чекрыгиной прислали фотографию Чекрыгина Сергея Артамоновича, прислал ее старший лейтенант. Пишет, что прибыл к ним Чекрыгин из госпиталя 8 августа 1942 года, а 8 ноября 1942 года попросился в гражданский клуб (кино), потом его положили в гражданскую больницу, а 11 ноября 1942 года он умер…». Бабушка Шура осталась вдовой и всю жизнь была предана своему супругу…
Именно она во время оккупации сохраняла в своем огороде «семенной фонд» колхоза «Коминтерн». Там хранились картофель и свекла… Весной 1943 года Александра Яковлевна Дуплищева (Чекрыгина) каждый сбереженный клубень отдала для посадки. Только выгнали немцев из Динской, весь этот семенной картофель и посадили.
Ранение и контузия 4 декабря 1942 года. Дед Варанкин пролежал более полугода в госпиталях. Об ужасной разрывной пуле, которая вошла ему в грудь и разорвалась страшным «цветком» на спине, писал в стихах, пусть и незамысловатых.
«В палате нас было четыре десятка.
Восемь раненых не стало к утру.
Все силы напрягу без остатка.
Все ж постараюсь, я тут не умру».
После ранения, сразу после окончания оккупации станицы немцами, в мае 1943 года, на подводе привозят деда домой. Больше воевать он не мог. Кавалер ордена Славы III степени, ордена Отечественной войны и нескольких медалей, дед был признан комиссией инвалидом.
В дневник в военные годы переписывал дед и сводки Совинформбюро. Радовался нашим победам, продвижению войск! Есть и вырезки газет военных лет.
В 1943 году пишет дед, что пошел в сельмаг и получил одежду от американских граждан, которую они прислали инвалидам войны: «Дали мне гимнастерку, из которой потом сшили Тае платье».
А еще в военные годы такое доверие было моему деду Алексею Михайловичу, что он являлся ответственным уполномоченным по сбору средств из личных сбережений у граждан, проживающих на территории района колхоза «Коминтерн», в фонд обороны страны для постройки танковой колонны, эскадрильи самолетов. Все для фронта, все для Победы!
В 1943 году на День рождения Юрия пришли забирать корову. Деда это так поразило. Он видел перегибы в правлении и такой политике. За кормилицу 5 лет платила семья долг с процентами банку. Корову хотели забрать в колхозное стадо, но отстоял дед животину. И вот чувствуем мы в его записях иногда нотки разочарования. Он начинает писать сродни афоризмам Козьмы Пруткова колкие, но завуалированные записи.
Например, говорит, что у всех людей на земле должен быть общий язык. Человечий. А наций не должно быть черных или белых. Удобнее всего быть красными, потому что не надо «краснеть», не видно, что тебе неловко. А пища – так это вообще пережитки прошлого. Зачем нам эта еда нужна? Кто-то недоедает, а кто-то пухнет от голода. Надо совсем ее отменить!
Конечно, много нашей семье, как и семьям всей страны, пришлось пережить в годы войны. Мама рассказывала, как в 1942 году шли немцы на Динскую. На улице Хлеборобной, где жила их семья, в небе завязался бой между нашим «ястребком» и немецким самолетом, а годовалый Юрий купался на улице в оцинкованной ванночке. Их мама в то время пошла за водой, и Тая, увидев, что почти над головой идет бой, схватила мокрого Юру и побежала с ним в окоп, который был вырыт в огороде. Лишь потом возвратилась моя бабушка… Так и жили. Страшно.
Следующая запись – радостная – от 9 мая 1945 года. Пишет Елена Иосифовна (теща Алексея Варанкина): «Мы все получили большую радость по всему миру – война кончилась! Кто остался жив, какая радость, все ликуют и плачут!» Представляете, все радуются и плачут, а у нее сердце болит, потому что не знала прабабушка тогда, где ее сыночек Митя. Семье Варанкиных, как говорится, повезло: инвалидом, но живым вернулся глава семьи домой.
– А в послевоенные годы?
– «Дали огороды по 71 сотке!» Представьте, обработать почти гектар?
В 1947-1949 годы есть записи о том, сколько выработали за трудодни. Потом дед пишет о денежной реформе 1947 года: «Прекратили хождение деньги, и за 100 старых рублей давали 10 новых». И он хотел 116 рублей послать на родину, а получилось только 10.
И в тяжелый 1947 год он пишет с сожалением: «Ничего не смог я выписать из журналов и газет, только районную газету!» Хочется акцентировать внимание на том, что без районной газеты, по крайней мере с 1936 года, наша семья не представляет своей жизни! «Районка», которая в разные времена называлась «Колхозное знамя», «Сталинское знамя», «По Ленинскому пути», а теперь уже многие годы «Трибуна», всегда была с нами, даже в самые трудные годы.
Все стремительно менялось. Жизнь становилась немного легче.
И тем не менее, два месяца ждал дед, когда сделают чувяки детям: «Тае пришлись впору, а Юрику велики, и вот он зачепляется и падает».
В 1944 году маленькая Тая пошла в школу. И как эта девочка могла быть неаккуратной и плохо учиться? В 1947 году в дневнике она оставила очень аккуратную запись: «Я получила похвальную грамоту»…
Можно сказать, что в доме Варанкиных был филиал школы. К Тае приходили ее одноклассники, и тут продолжались занятия. И считала, что была ответственна за своих школьных друзей. Жизнь была такая, что в классе учились и дети 1935 года рождения, и крестник ее мамы Анатолий, 1936 года рождения. Так мои мама и папа стали еще и одноклассниками. Жизнь двух переселенцев продолжает идти тесно по одной тропиночке. Мама, успешно окончив школу, поступает в армавирский учительский институт. Сделал дед Алексей ей фанерный чемоданчик (были такие на фронте), и поехала Таиса учиться. Вначале обучение было двухлетним. А когда сказали, что будут третий и четвертый курсы, мама расплакалась: пришла к руководству (теперь уже пединститута) и сказала, что не может больше учиться, потому что ей надо помогать родителям. И ее преподаватель нашел для Таисии работу. Она была репетитором в одной семье. Таисия Алексеевна также занималась научной работой, ездила выступать со своими математическими докладами, но самоуверенности современного поколения у нее не было. Была скромной сельской девушкой, любящей вышивать. Когда премировали ее как отличницу поездкой в Москву на фестиваль молодежи и студентов в 1957 году, она отказалась. Сказала, что не может ехать, потому что не умеет танцевать. И отдали счастливый билет другой девушке. Она потом рассказывала маме, как было интересно, что встретилась там с людьми со всего мира. Тогда пожалела Таисия, подумала, что надо быть решительнее…
И вот, окончив несколько курсов института, приехала домой, а как раз из армии вернулся крестник ее мамы Анатолий. И кричат девчата: «Тая! Тая! Толя приехал из армии!». Побежала Тая, Толю встретила и поцеловала крепко. И полюбили они друг друга. В 1959 году, когда пришли к матерям своим, поклонились и сказали, что решили жить вместе, бабушка Тоня сказала: «Ну что, Толя, был ты мне крестным сыном, а будешь теперь настоящим!» Так это трогательно. В 1960-м году родилась я. В летописи есть информация о рождении моей средней сестры Лены (в 1964 году), а позже, в 1973, появилась и Люба…

– Как же Ваша мама стала хранительницей истории? Поддерживал ли ее супруг?
– Любовь к краеведению, к хронологии, к ведению записей достались ей, видимо, не только от отца Алексея Михайловича, летописца истории семьи и района, но и от прадеда – Дионисия Погуляя, что был атаманом Динского куреня с 1883 по 1886 годы. Остались списки атаманов, в которые он перьевой ручкой, чернилами, красивым почерком «с нажимом» внес исторические записи.
Вот Таисия окончила педагогический институт и как староста группы после трудоустройства однокурсников сама поехала по распределению в далекую
алтайскую деревню за 264 км от Барнаула. С собой взяла 12-летнюю младшую сестру Людмилу, потому что дома просто не хватало девочке денег на еду и на учебу. Несмотря ни на что, шла к детям, учила их любимой математике. Но произошла беда. Лошадь взбрыкнула и ударила маму, разбив ей клапан артерии на ноге. Не смогла после этого далеко ходить Таисия Алексеевна. Пришлось оставить алтайскую деревню. В 1960-е годы она приехала на Кубань. И здесь решила работать в 3-й школе, но не было места математика, стала тогда учителем труда, потому что имела квалификацию по дополнительному образованию «Учитель труда» – могла держать молоток и сбивать табуретки. Принял ее в СШ № 3 завуч Иван Никифорович Боярко, который был ранее у мамы учителем математики. Потом освободилось немного часов физики, мама стала преподавать этот предмет ребятам, а позже и математику. Когда сказали Таисии Алексеевне возглавить вечернюю школу, она с удовольствием взялась за это дело. И в 1967 году стала директором: 30-летний педагог и такие же или чуть старше ученики.
Мне очень запомнилось, как мама организовала поездку ребят на Малую землю с участником войны Иваном Григорьевичем Ткаченко, и он, тогда еще молодой, говорил: «Так эта дорожная линия в районе Абрау-Дюрсо похожа на то место, где я залегал в окопе». Помнил он, что было 12 метров до моря. И отшагивает ветеран, отмеряет 12 шагов от линии запомнившегося пригорка и падает в ямку. То есть остался окоп. Его ли? И участники группы были поражены, как близки, как живы еще отголоски войны. Нарвали полевых цветов и притихли все, поставили букет на то место, где, по рассказам Ткаченко, убили его друга Кольку. Возможно, с этих походов начался наш историко-краеведческий музей. Часто в эти поездки и я, тогда семилетняя девчонка, ездила вместе с мамой. Мы собирали части разорвавшихся снарядов, гильзы (их тогда можно было вывозить), размещали все это у нас под кроватями в старой, еще турлучной хате, а на подоконниках – картотека: карточки участников войны, к счастью, в 1970-80 годы они были еще полны сил.
Беседовала Марина СУЛИМА.
Продолжение следует.