Проект «Письма с фронта» – дотронуться до сердца…

Проект «Письма с фронта» – дотронуться до сердца…

Наш президент Владимир Путин пишет большую статью, посвященную событиям Второй мировой войны, потому что хочет рассказать правду, ибо историки проигрывают информационную битву тем, кто на Западе обвиняет СССР в развязывании Великой Отечественной или ставит знак равенства между нашей страной и фашистской Германией в ответственности в этой войне.
Очень мало осталось свидетелей тех страшных событий, которые рассказывают правду о войне. Эту правду, документальные свидетельства, собрала в солдатских треугольниках, в пожелтевшей летописи, в лицах Победы, Татьяна Андреевна Василевская, Заслуженный журналист Кубани, лауреат всероссийских премий «Память» и «Прохоровское поле», гендиректор издательства «Книга», создав четырехтомник «Письма с фронта», который уже становится раритетом.
«…Немецкие полицаи притащили чайник кипятка и стали заливать его в рот советского летчика» (из письма Валентина Печелиева, 1937 г.р., жителя станицы Лабинской.).

Солнышко мое…

При плотном графике работы Татьяна Андреевна пришла на встречу с нами, чтобы мы из первых уст услышали, как создавался этот уникальный проект. Диана Александровна Горбань, председатель Союза журналистов Кубани, представила работников музеев, библиотек, журналистов краевых и районных СМИ, членов совета ветеранов и задала первый вопрос: «С чего все началось? Как родился этот проект?»
– Давно. В 1980-м… Я работала в газете «Комсомолец Кубани», когда прозвучал телефонный звонок. Пригласила меня жена летчика, генерал-майора, Героя Советского Союза, почитать письма мужа Ивана Ивановича Романенко, который прошел самое пекло войны – Сталинград, Курскую дугу, Берлин. Его самолет не раз горел, его сбивали враги, но он снова поднимался в небо. Сбил 29 вражеских самолетов, был удостоен звания Героя. Но о боях, о геройстве, о победах – в письмах почти ни слова. Они о самом сокровенном. Из кромешного ада, оттуда, где жизнь схлестнулась со смертью, он писал о любви.
«Здравствуй, моя дорогая, родненькая Галочка, здравствуй, мой маленький соколенок Валерка! Солнышко мое, мы снова на новом месте, очень близко к передовой… Нет слов, чтобы описать мою любовь к вам, нет меры, чтобы сравнить с ней мою любовь к вам. И чем больше моя любовь к вам, тем сильнее ненависть к врагу. Золотце мое, родная…»
Это была одна из самых потрясающих в моей жизни встреч. Встреча, после которой ощущение от этих пожелтевших листочков многие десятилетия мои пальцы хранили. Потрясающие письма, глубокие, нежные. Каждая строчка, каждое слово были насыщены любовью. Мы их опубликовали в газете. Последовали звонки, новые письма. Я поняла, что работа с письмами фронтовиков продиктована самой жизнью, и что надо делать книгу.

Скажите маме – сдаваться не будем!

Первый том взорвал чувство патриотизма у читателей. «Писем белые стаи» полетели к Татьяне Андреевне из разных уголков России и зарубежья. И вот уже перед нами четыре тома писем с фронта. Каждый том начинается письмами о первых днях войны. Люди, пережившие гражданскую войну, троцкистские репрессии против Церкви, трагические итоги раскулачивания, коллективизации, политических репрессий, ГУЛАГи, встали на защиту государства, совершая нечто фантастическое, сверхъестественное.
«…Остался один против пяти танков». Самое короткое письмо-записка младшего сержанта, военного шофера Владимира Федоровича Смирнова, вложенное в солдатский медальон: «Погибаем. Остался я, Смирнов В., и Восковский. Скажите маме. Сдаваться не будем! 22 июня 1941 г. 22 года».
1942 год. Письмо Трофима Николаевича Лыкова, уроженца станицы Динской (погиб в Сумской области): «…По 20 суток без перерыва, день и ночь, под градом пуль и осколков, в лесу. Квартирой был снежный окоп».
25 апреля 1942 года: «…Тепло. Мы стоим на берегу Волги. Какая весна у вас? Какие виды на урожай?».
14 января 1942 года, Иван Федорович Сылка из станицы Новолеушковской Краснодарского края (пропал без вести в 1943 г.):
«…И надо, сынок, слушать мать и пособляй ей с домашнишней работой, смотри, додержи корову и телку… ходи в школу».
Много писем Наде Дудкиной в станицу Васюринскую – от Георгия Козлова.
Василий Васильевич Шевченко перед расстрелом успел написать прощальное письмо на страницах паспорта 4 января 1943 года:
«Упорная. Шевченко Елизавете. Прошу передать, кто поднимет, чтобы знала семья, куда я делся».

Лучше умереть…

Из писем гитлеровских офицеров стало известно, что мужество советских бойцов потрясало захватчиков. Из воспоминаний бывшего эсэсовского офицера Антанаса Станкуса: «…Наш генерал выстроил дивизию на изрытом воронками плацу. Он поздравил всех со Взятием Брестской крепости и стал вручать награды. В это самое время из подземных казематов крепости вышел высокий подтянутый офицер Красной Армии. Он ослеп от ранения и шел с вытянутой левой рукой. Правая рука его лежала на кобуре пистолета, он был в рваной форме, но шел с гордо поднятой головой, двигался вдоль плаца. Дивизия стояла, застыв. Дойдя до воронки от снаряда, он повернулся лицом к западу. Неожиданно для всех генерал вдруг четко отдал честь советскому офицеру, последнему защитнику Брестской крепости, за ним отдали честь и все офицеры дивизии. Красноармейский офицер вынул из кобуры пистолет, выстрелил себе в висок. Вздох прошел по плацу. Мы стояли, пораженные мужеством этого человека, когда проверили документы, узнали, что он уроженец ЧИА ССР, старший лейтенант пограничных войск. Фамилию его я запомнил – Барханоев. Нам приказали похоронить его с подобающими воинскими почестями. Он был погребен под оружейный салют». Это был Умат-Гирей Артаганович Барханоев.
Невозможно читать без слез письмо Екатерины Сусаниной, попавшей в рабство к немецкому помещику. Не в силах перенести издевательств в день своего 15-летия, она решила покончить жизнь самоубийством, и перед этим написала письмо своему отцу на фронт, спрятав его в разрушенной печи. Письмо было найдено нашими бойцами после освобождения города Лиозно (Белоруссия). Вот некоторые выдержки из него. «…Да, папа, я рабыня немецкого барона Шарлэна. Работаю прачкой, стираю белье, мою полы. Работы очень много, а кушаю два раза в день в корыте с Розой и Кларой – так зовут хозяйских свиней. Однажды Клара меня сильно укусила, когда я пыталась вытащить из корыта картошку… когда я убегала, хозяин сдирал с меня платье и бил ногами. Кашляю кровью… Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстрелял немец. Сегодня я узнала, господа уезжают в Германию, берут и меня. Нет, лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю».

О румынско-немецкой дохлятине…

1944 год. Письмо девятнадцатилетнего Ивана Горбенко из станицы Кущевской: «Учеба моя проходит хорошо, но она близится к концу, заканчивается 14 июня… Надеюсь стать хорошим офицером Красной армии. Не опозорю род…». Погиб 22 октября 1944 года на территории Эстонии.
Благодарность командира полка за сына Федора Васильевича Левченко из станицы Нововеличковской Динского района 16 апреля 1944 года, а 22 декабря он был убит на территории Латвии.
Меня впечатлили письма профессора Михельсона. С 1935 года работал в Краснодарском пединституте, где более 40 лет заведовал кафедрой русской литературы. В 1942 году ушел на фронт. Служил военным переводчиком в 16-й гвардейской воздушно-десантной бригаде. Вот строчки из некоторых его писем:
«Мне еще войны хлебать и не перехлебать, я подыскиваю ложку побольше»; «Сижу в финском блиндаже, на финской бумаге финским карандашом пишу в родную Россию дорогой моей русской женщине письмо»; «На финском фронте называл себя «болотным солдатом»; «Чем дальше от родной земли, тем дороже ты, русская весна, фиалки на Кубани»; «Румынско-немецкой дохлятины насмотрелся вдоволь. Одному на днях отстрелили яйца, его румынская мадам, карточки которой у него были, может купить себе теперь пару яиц на базаре, если Гитлер не все яйца из Румынии вывез» (23 декабря 1942 г.).
Письма-размышления о жизни, о любви. 14 марта 1943 года. Анатолий Сергеевич Чернов, радист-телеграфист: «Лежишь в окопе, в луже воды, над головой пули и осколки визжат…, а ты думаешь: до чего же ты хороша, жизнь! Как хорошо, что молодой, что живу в России с ее ветрами и стужами. Нет милее этого края».

«Я не читал, я разговаривал с ними»

О значимости проекта «Письма с фронта» хорошо сказал ветеран кубанской журналистики Виктор Егорович Жиляков: 

– На данном этапе жизни нет более востребованного и интересного издания, как четырехтомник «Письма с фронта», который можно увидеть и на столе губернатора Краснодарского края Вениамина Кондратьева, и на столе министра иностранных дел России Сергея Лаврова, и на столе министра обороны России Сергея Шойгу, и на столе председателя СЖР Владимира Соловьева. Татьяне Андреевне удалось собрать эти письма вместе и показать всему миру. За каждым письмом – судьба человека, а за всеми – судьба страны. Я брал книгу, уходил в кабинет. Я не читал, я разговаривал с ними (голос дрогнул, глаза наполнились слезами).
Титанический труд. Замысел, поиск, воплощение, тщательно продуманная работа. Бесценные документы из личных архивов, неотправленные письма из окопов, концлагерей, открытки, фотографии, похоронки, письма медсестер, на руках которых умирали бойцы, вырезки из газет и сами газеты, благодарности от командования, пригласительные билеты, справки о наградах, стихи, песни с фронта, письма-завещания, письма из гестаповских тюрем, почетные грамоты, листовки, которых тысячи. Все надо было прочитать, расшифровать, распределить по годам и датам, проделав сопроводительную работу, связавшись с семьями погибших и живых. Собрать воедино. Во многих письмах тексты отсутствуют, написаны неразборчиво, мелким убористым подчерком, чтобы побольше написать на клочке бумаги, зачеркнутые цензурой, скукоженные высохшие листочки. Но могучая подвижнеческая деятельность Татьяны Василевской создает, и никто и ничто ее не остановит.
Я прочитала все четыре тома. Восхищалась, гордилась, а больше плакала, проживала эти письма вместе с их героями. Автор проекта дотронулась до моего сердца, и это касание держит меня до сих пор.
Почему же мы победили в этой самой страшной в истории человечества войне? Ответ – в «Письмах с фронта». Мы должны это помнить, и никто не посмеет отнять у нас нашу Великую Победу!
Светлана ЗАДОРОЩЕНКО.
Станица Пластуновская.