Слово об отце

Слово об отце

В канун очередного дня победы хочу вспомнить своего отца – Михаила Васильевича Бодяева. Он принадлежал к тому поколению советских людей, которое не только активно воевало во время великой отечественной войны, но и многие годы до и многие после крепило обороноспособность родины.

Как жили «сталинские соколы»?

85 лет назад началась его служба в РККА – Рабоче-крестьянской Красной армии. Вот на первом снимке, сделанном в 1928 году, он – курсант Рязанской пехотной школы имени товарища Ворошилова. Ныне это прославленное Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище имени генерала армии В. Ф. Маркелова. Страна в начале 30-х годов усиленно вооружалась. Быстро развивалась авиация – новый вид войск. Армии очень были нужны летчики. И молодого командира стрелкового взвода посылают в 3-ю Военную школу летчиков. Учеба шла ускоренными темпами. И через год он уже – военный летчик (офицерских званий тогда еще не было) 4-й эскадрильи 1737-го авиасоединения, которое дислоцировалось в Омске. Летает на самом совершенном в то время самолете-разведчике Р-5. Это биплан конструкции Поликарпова. На подобных самолетах Водопьянов и его соратники, первые Герои Советского Союза, спасали челюскинцев со льдины.

В мае 1936 года военлет Михаил Бодяев получает назначение в 32-ю эскадрилью 48-й авиабригады Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии. Аэродром бригады находился между селом Кремово, затерянным в уссурийской тайге, и железнодорожной станцией Ипполитовка, где редко останавливались пассажирские поезда. Это ДВК – Дальневосточный край (сейчас Приморский). С молодой женой (моей мамой Клавдией Филипповной), которая ждала ребенка, поселился военный летчик в гарнизоне около аэродрома. Жили они в деревянном двухэтажном доме. Здесь были квартиры летчиков, штурманов, техников. Это несколько десятков комнат, выходивших своими дверями в длинный, гостиничного типа коридор, который тянулся вдоль всего здания. Никаких удобств. На этаже одна общая кухня, где шумели примусы и горели керосинки. Так непритязательно жили «сталинские соколы» в то время.

На руках у маршала

По соседству с ними в такой же комнате проживал с женой и двумя сыновьями молодой летчик – Евгений Савицкий, будущий маршал авиации. Отец вместе с Савицким и другими летчиками по утрам уходил на аэродром, вместе летали, а в свободное время вместе отдыхали: играли в волейбол, осенью ходили в тайгу собирать уссурийский виноград и кедровые орешки. Ходили друг к другу в гости – в общем, дружили семьями. В сентябре пришло время маме родить. В этот момент мужчин в доме не было. Все были заняты полетами. И мама родила своего первенца прямо в комнате, в которой жили. А жена будущего маршала авиации, медицинский работник, приняла роды. Несколько недель спустя в гарнизонном клубе состоялись октябрины. Новорожденного, завернутого в одеяльце, на правах соседа и друга семьи держал Евгений Савицкий, исполняя роль крестного отца. Так я появился на свет.

Затем были новые гарнизоны и аэродромы, освоение новой авиационной техники. А в январе 1942 года отец ушел на войну. И мы с мамой ждали его. И нам повезло. Ой, как нам повезло! Я даже не нахожу слов, чтобы сказать, как нам с мамой повезло! Многим нашим соседям почтальоны приносили похоронки. Видели мы, сколько горя несли они в дом, в семью. Но нас это несчастье минуло. Отец не только остался жив, но даже не был ранен.

В Порт-Артуре

Закончилась война сначала в Германии, потом в Маньчжурии, где воевали с японцами. И не отец вернулся домой, как это чаще всего бывало, а нам разрешили выехать по месту его службы в Китай, в Маньчжурию. В ноябре 1945 года нас, несколько семей офицеров, от Читы повезли в теплушках, насквозь продуваемых в щели холодным ветром, по КВЖД – Китайско-восточной железной дороге. В Харбине, населенном белыми эмигрантами, встревоженными приходом Красной Армии, нас посадили в старые, скрипевшие от ветхости вагоны пригородного поезда, без спальных мест. Повезли в Порт-Артур. Второй снимок сделан в Порт-Артуре китайским фотографом в декабре 1945 года. Семья в полном составе собралась после войны. Отцу – 39 лет, маме – 32 года, мне – 9 лет. Я уже вступил в пионеры.

После Китая отец служил в многочисленных военных гарнизонах. Иногда более-менее благоустроенное было жилье. Иногда – землянка, вырытая около аэродрома. Мы жили вместе с отцом в Приморском крае, в Забайкалье, в Сибири, в Оренбуржье (тогда Чкаловская область), в Москве, в Подмосковье: в Серпухове и Кубинке. Пока я закончил 10 классов средней школы, мне пришлось сменить восемь школ. Еще больше гарнизонов сменил отец – более полутора десятков. Служба в армии в те суровые годы была нелегкой, вечно на колесах.

Последнее место службы отца – Краснодар. Он был начальником аэродромного обеспечения Северо-Кавказского военного округа, центр которого в 50-х годах находился в кубанской столице. А управление военно-воздушными силами округа размещалось в доме, где сейчас Молодежный театр, на улице Седина. В это время отец уже не летал сам, но в его распоряжении был самолет По-2 (У-2) с летчиком. На этом самолете он несколько раз облетал все аэродромы округа, которые находились в Краснодарском и Ставропольском краях, в Ростовской области и во многих республиках Северного Кавказа. Однажды и меня прокатили на этом самолете в окрестностях города. Я тогда учился в 10-м классе краснодарской 39-й мужской средней школы имени Максима Горького. Здесь, в Краснодаре, отец ушел в отставку, дослужившись до полковника. И здесь проживал до последнего своего дня. Прослужил он в Советской Армии 28 лет.

Святыни

Как святыню берегу его награды: орден Ленина, орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и пять медалей (боевых, не юбилейных). И еще какой-то знак – не орден, не медаль. Выдавали в 1938 году за Хасан. Но награды он не любил носить. Отец предпочитал мундирам и кителям обычную гимнастерку без всяких наград. Только требовательный воинский протокол мог заставить его надеть мундир с орденами. Это бывало 18 августа, в день сталинской авиации. Тогда вся семья собиралась в актовом зале штаба ВВС (ныне зрительный зал Молодежного театра). Зал был украшен очень красивыми знаменами, с расходящимися из центра голубыми и желтыми лучами. Это знамя воздушных сил страны. Гремел авиамарш «Все выше, и выше, и выше…» Было празднично и торжественно.

Ю. М. БОДЯЕВ.

Читатель «Трибуны» с 1966 года.

Станица Динская.