Сайт общественно-политической газеты "ТРИБУНА" Динского района Краснодарского края
Внимание, срочная информация!
27.04.2018 10:50
Краснодарское отделение САР: Крайне важно, чтобы все политических силы в Армении действовали в рамках Конституции
27.04.2018 15:26

Патриарх медицины.

Патриарх медицины.

Антон Михайлович Черний (1918-1999). Почетный гражданин Динского района, награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и десятью медалями. Врач высшей квалификационной категории. Стаж работы в здравоохранении – 57 лет. В его послужном списке множество спасенных жизней, как в годы войны, так и в мирное время. В условиях сельской медицины выполнял сложнейшие полостные операции, что неоднократно отмечалось в крупных медицинских изданиях. Основатель хирургической службы в Динском районе.
Именем А. М. Черния будет названа улица в новом микрорайоне станицы Динской.

Без малого двадцать лет, как земной мир покинул легендарный врач, орденоносный фронтовик, Почетный Гражданин Динского района,
Антон Михайлович Черний, в свое время создавший в районе хирургическую службу.

Катятся колесом годы, приходят новые поколения, все меньше возможности остановиться и с грустью посмотреть назад, вспомнить, какие выдающиеся личности были творцами нашей истории.
Середина «лихих девяностых». В рабочий кабинет молодого экономиста районной больницы, делающего первые шаги в общественной депутатской деятельности, вошел пожилой мужчина с гордой осанкой и мягким взглядом.

Пришел познакомиться с «возмутителем спокойствия». Прочел Вашу заметку в «Трибуне» о голоде на Кубани в 33-м году. Честно говоря, не думал, что эту тему когда-либо будут освещать местные газеты.

Я смущенно привстал. Впервые пожал точеную руку хирурга, спасшую не одну тысячу человеческих жизней.

– Собираю материал о репрессиях, попросил выживших поделиться воспоминаниями. Может, пригодится когда…

– Дай Бог, чтобы все получилось. Непростое дело затеял, не всем понравится. Наша семья в те страшные годы тоже пострадала от «красного террора», но «распространяться» на эту тему всю жизнь приходилось шепотом. Детство мое прошло на Украине, под Винницей. Пятнадцатилетним подростком пришлось все это пережить, тем более – рано остался без родителей. Голод был создан искусственно. Всем понятно, что такие благодатные регионы, как Кубань и Украина, смогли бы себя прокормить. Меня спасло то, что брат отца приютил меня в и без того многодетной семье. Кое-как прокормились, Бог спас.

– Насколько знаю, Винница – родина великого хирурга Н. И. Пирогова. Вы тоже стали хирургом. Как выбирали свою профессию?

Это была моя мечта. Я до поступления в институт прочел много специальной литературы. Помню, еще мальчишкой впервые применил свои познания. На нашей улице куры наклевались отравленных ягод, начинали никнуть. Я вскрыл им зобы, прочистил, зашил. Птицы ожили и убежали. Если серьезно, все далось непросто – не особо тогда церемонились с детьми «врагов народа». Тяжелые испытания выпали сразу после студенческой скамьи – началась война, я был призван на фронт. Там, на полях сражений и продолжилась моя врачебная карьера, всю войну служил в полковом госпитале, был приписан сначала к 1-му Украинскому, а затем ко 2-му Белорусскому фронтам. Вместе с героическими коллегами спасли сотни жизней советских солдат и офицеров. Сам был ранен. В мае сорок пятого сопровождал эшелон с ранеными в Ростов, где и встретил Победу.

– Вы с 1958 года на Кубани. Что собой в те годы представляло здравоохранение нашего района?

– Что-то похожее на сельскую амбулаторию. В основном оказывалась первичная фельдшерская помощь, правда, были терапевтические и акушерские койки. Вместо карет скорой помощи – гужевые повозки. Но послевоенная жизнь быстро налаживалась, население росло. Необходимость в хирургической помощи была острой. Я прошел специализацию у знаменитого хирурга Вишневского. Находясь рядом с ним, понял, как правильно применять местную анестезию. Это сейчас в районе есть прекрасное анестезиологическое отделение, а раньше приходилось давать эфирный наркоз в кромешной темноте при керосиновых лампах – представляете, что это такое?! Перебои с электричеством, могли все вместе взлететь на воздух. Только знание анатомии, да военный опыт выручали. Район был огромный – Корсунская, Елизаветинская, Марьянская. Приходилось всюду ездить, создавать хирургическую службу по крупицам.

Видимо, большая нагрузка была у среднего персонала…

– Не то слово! Действительно, по ночам дежурили медсестры. Как-то из села Красносельского привезли мужчину с наполовину скальпированным черепом. Акушерки вычистили мусор, натянули обратно кожу, аккуратно зашили, вставили выпускные катетеры. В принципе, все сделали правильно, обошлись, как говорится, без наркоза. Больной благополучно выписался. Был еще случай. Привозят из села Первореченского больного в сопровождении милиции. Что такое? – не могу понять. Зияет дыра во лбу. Криминал? Оказалось, мужчина на охоте стрелял из ружья в кабана, не закрыл плотно затвор.
Раскаленный 16-миллиметровый патрон пробил лобную кость и застрял в затылке. Невероятно, но он проник между полушариями мозга! Изловчившись, я пинцетом вытащил его обратно. Рентгеновский снимок головы с деформированным патроном затем еще долго висел в нашей ординаторской, как экспонат.

– Когда я еще был ребенком, из разговоров родственников часто слышал легендарные фамилии – Черний, Петерс. Нашими врачами восхищалось население!

– Да, было время. И Юрий Карлович Петерс, и Петр Титович Королев, и Евгений Константинович Литвиненко,  и Иван Андреевич Денежкин и Петр Федорович Конограй – мои дорогие коллеги, не один пуд соли вместе съели. Молодежь толковая затем созрела – Кудрявцев, Донец, Борздых, Коньков – за оперативную хирургию после моего ухода в поликлинику я был спокоен. Мы любили вместе проводить досуг у Красносельского родника – общались, пели песни. Репертуар был разный, и хлопцы наши тоже голосистые. Но я больше любил классику – Собинова, Шаляпина, Вертинского.

– Как складывались отношения с руководством района?

– Грех жаловаться. Квартиры давали, врачи семьями приезжали, обживались. Я свой дом построил по улице Кирпичной, через дорогу от хирургического отделения, где затем была пульмонология. Когда вызывали по ургенции – далеко ходить не надо было. А в начале семидесятых на это место даже приземлился вертолет санавиации – произошла автокатастрофа на Ростовском шоссе. Старожилы должны помнить – столкнулись два пассажирских автобуса, было много погибших и раненых.

– С кем из знаменитых советских хирургов Вам довелось общаться?

– Про Вишневского, который изобрел знаменитую мазь, я уже говорил. Знаком был с академиком Чазовым – кремлевским целителем. Приезжал в Краснодар и министр здравоохранения СССР Петровский. Краевой хирург Караваев, мы с ним дружили, как-то позвонил: «Жив ли тот юноша из Васюринской с ножевым ранением в сердце?» А я его оперировал, сложнейший был случай, долго выхаживали, как после инфаркта. Жив, говорю, даже в Морфлот собираются призвать. Краевая военная комиссия долго не могла поверить, что такое возможно. «Вези его немедленно сюда!», – приказал шеф. Приезжаем, а там министр. Долго жал мне руку – умеют работать сельские врачи, молодцы!

– Бытует мнение, что самая справедливая оценка не та, которую дают пациенты, а как твой труд оценивают коллеги…

– Полностью согласен. Так сложилась моя биография, что многое далось, как говорится, не благодаря, а вопреки. Было бы проще идти по жизни, если бы я был, например, партийным. Но я всегда в райкоме отвечал секретарю, что не созрел до столь высокого звания коммуниста. Но такова была моя позиция, не всем удобная. Слишком много лиха хлебнул, но дело свое старался делать честно. Поэтому долгую жизнь и прожил. Знаете, жизнь длинна, если уметь ею правильно распорядиться. В неустанном труде – основной секрет долголетия. Так устроено, что долгое восхождение в гору заканчивается неизбежным спуском – ветераны уступают свое место в профессии. Но ничего, мы молодежи подмигиваем, мол, все так делаете, правильно. Чтобы ненароком не обидеть их, ведь они пришли нам на смену, за ними будущее.
Евгений БЕРКОЗ.
1998 год.

От автора
Двадцать лет спустя
Было еще много незабываемых встреч с Антоном Михайловичем. Я старался как можно ярче запечатлеть в памяти его образ, аристократические жесты, благороднейшие манеры общения. Видимо, понимал тогда пытливый молодой ум – уходит эпоха настоящих интеллигентов, высочайших профессионалов своего дела.
Проводили в последний путь уже и многих «хлопцев» Антона Михайловича. Но помнящие светлые времена хирурги Динской центральной районной больницы еще долго хранили в отделении, как оберег, портрет своего «Патриарха». Берегли, пока сами не состарились, и им на смену не пришло поколение «next», вскоре погубившее не только портрет.
Антон Михайлович частенько приглашал меня зайти на огонек – мы обменивались хорошими книгами и фильмами. Расспрашивал о работе, хвалил за творческие успехи и подбадривал, когда было трудно.
И лишь один упрек прозвучал из его уст нам всем в назидание. Администрация больницы в честь 80-летнего юбилея Антона Михайловича внесла представление о присвоении ему почетного звания «Заслуженный работник здравоохранения Кубани». По зову сердца, так сказать, не по разнарядке. Реакция лауреата этой престижнейшей ныне регалии заставила тогда нас густо покраснеть: «Спасибо, дорогие мои! Но только я никакой не «работник», я – ВРАЧ».