О Ельцине, Лановом и Лие Ахеджаковой

О Ельцине, Лановом и Лие Ахеджаковой

Бытует мнение, что человек за свою жизнь встречается примерно с 80000 себе подобных. Не знаю, кто считал, и насколько эта цифра близка к истине, но за годы учебы и более чем полувековой производственной деятельности я лично знал, общался, встречался и даже дружил с минимум десятком человек, известных всей стране. Об этих встречах, знакомствах, разговорах и впечатлениях мне бы и хотелось поделиться с читателями нашей народной и родной «Трибуны».

Как мы Ельцина встречали
Итак, Борис Николаевич Ельцин. До августа 1990 года, я, как и миллионы россиян и иностранцев, простых людей, обывателей, видел его только по телевизору.

А тут – штормовые девяностые. Я жил и работал тогда в Кузбассе и, простите мне мою нескромность, был в области одним из ведущих предпринимателей-производственников, организатором и основным владельцем первого в СССР завода по производству шин для легковых автомобилей – дефицит, кто помнит, жуткий.
Все у меня на предприятии было нормально, чего не скажешь о собратьях по труду – шахтерах и металлургах. Вот там был завал полный! Сбыта нет, отгрузки нет, железная дорога душит ценами, зарплата не платится, социалка на нуле. Терпение у шахтеров кончилось, поехали в Москву, стучать у Кремля касками. Оставшиеся дома стали перекрывать союзные автодороги и железнодорожные магистрали. До массовых беспорядков и гражданской войны оставались считанные дни.
Бориса Николаевича Ельцина 12 июня 1990 года избрали Президентом Российской Федерации, и, не успев вникнуть в Кремлевские «разборки», он в августе срочно прилетает к нам в Кузбасс, «тушить пожар». В актовом зале шахты «Абашевская» собираются приглашенные, около тысячи человек – представители рабочих комитетов, руководители горных, металлургических и железнодорожных предприятий, хозяева уже зародившегося частного бизнеса производственной направленности. Я тоже обязан явиться, так как мое предприятие включили в список пяти объектов наиболее примечательных, которые планировали после большого разговора показать президенту.
Рассаживаемся по местам, без всякой помпы, с небольшим окружением по 5-6 человек. Входит Борис Николаевич. Ростом на голову выше сопровождающих, в элегантном черном костюме, со знаменитой седой шевелюрой, прекрасно причесанной. Вид бодрый, деловой, доброжелательный. Рассаживается президиум, начинается работа, и каждый выступающий «тянет одеяло» на себя. Что меня приятно поразило, так это его, президента, компетентность, скорость реакции и конкретика в обмене мнениями и решениями. Он многих сразу ставил на место, задавая острые вопросы, и все по делу, никому не давал отойти от главной линии этого, в общем-то, судьбоносного совещания. В общем, у меня тогда возникли уважение и симпатия к этому человеку.
После совещания я поехал к себе на работу, но дорогого гостя не дождался. Позвонил председатель горисполкома и сообщил, что выбились из графика, не успевают, а вот завтра мне с несколькими парнями-шахтерами, председателями рабочих комитетов, предстоит проводить Ельцина до самолета, обеспечить всем, что нужно, ибо больших начальников президент загрузил решениями вчерашнего разговора, и они вряд ли попадут ночевать домой.
Утром следующего дня съехались к ВИП залу, народу совсем немного, в основном горлопаны из рабочих комитетов. Навалились на прощальный стол, народ дерзкий, малообразованный и еще меньше воспитанный. В промежутках между рюмками – опять требования: дай социальные блага, дай зарплату, а он что, волшебник? Где он все враз возьмет?
Среди «комитетчиков» я был самый старший по возрасту, мне было хорошо уже за пятьдесят, да и прошел я к той поре огонь и воду. Борис Николаевич на 7 лет старше меня, производственная подготовка примерно одинаковая, так что я отодвинул от него эту горластую публику, и немного рассказал о себе и своем деле; главное, ни о чем не просил, прекрасно понимая, какими судьбоносными делами занята его голова, как он устал, какие битвы ему предстоят с парламентом и другими серьезными оппонентами.
Обменялись мы с его помощником визитками, и пошел я на выручку Толе Белозерову, заместителю командира авиапредприятия по летной работе, который отвечал за отправку президентского самолета. Проводы затягивались, соответственно, рушился график движения – время прохождения контрольных пунктов, высота эшелонов, метеопрогнозы, короче, все очень серьезно. С помощью моей команды, где силой, где уговорами, удалось проводы закончить, и мы вздохнули облегченно, когда задраились двери и отошел трап. Больше Бориса Николаевича воочию я не видел: кто он, а кто я?
Последующие годы я видел его только по телевизору и, несмотря на все ухищрения журналистов президентского пула, ничего уже нельзя было скрыть ни одутловатость лица, ни примитивность высказываний, ни проблески самодурства и скоропалительных решений. Конечно, и проблемы со здоровьем сказались. Очень много о нем писали гадостей, причем его близкие. Я же запомнил его высоким, стройным, элегантным, с очень острым и хватким умом. Но видно, не хватило сил удержать на плечах такую махину – Россию! Земля ему пухом!

Лановой попросил за студентов
Василий Семенович Лановой. Судьба меня познакомила с ним во время одного из гастрольных «чесов», когда, в период развала, в кино их не снимали, денег за авторские не платили, выживай, как можешь.

Ушлые московские импресарио по старым каналам выходили на связь с руководством перспективных городов, те приглашали на совет состоятельных предпринимателей, под началом которых трудилось приличное количество сотрудников и имелись помещения, в которых можно было провести концерт или творческую встречу с известными на всю страну артистами. Так, однажды, мэр нашего города направил ко мне в «гости» бригаду из народных артистов во главе с В. С. Лановым.
В группу в тот раз вошли Лия Ахеджакова, Ольга Аросева и еще пара артистов, широкой публике малоизвестных, но из первого актерского ряда.

Василий Лановой, Лия Ахеджакова, в центре – автор статьи с дочерью Викторией.

Встречи уже носили выработанный алгоритм: общее широкое знакомство, затем в каком-нибудь цехе, ангаре устраивалась импровизированнная сцена, на которой и происходило собственно действие – игрались сцены из спектаклей, читались знаменитые монологи, рассказывались всякие забавные байки из киношно-театральной жизни. Было очень интересно, со вкусом и обоюдной теплотой.
На слух о том, что на «Кузбассшине» выступает Роман Карцев или Татьяна Шмыга, сбегались работники соседних предприятий. После импровизированного концерта был банкет с достойными сувенирами из японского ширпортреба, плюс по комплекту наших автошин и достойной суммой гонорара в конверте, все, конечно, левыми.
Посетив таким образом два-три солидных частных предприятия в день, эта группа – украшение нашего театра и кино, могла как-то свести концы с концами в своей непростой московской жизни и дожить до лучших времен. Больше всего я сошелся с В. С. Лановым, вот ведь «господин случай!» Мой однокурсник и большой друг, некто Евгений Хринюк, получив диплом о техническом образовании, сразу пошел во ВГИК и много позже снял Ланового в главной роли в одном из своих фильмов. Когда я рассказал Василию Семеновичу эту историю, мы обнялись, прослезились и помянули режиссера Женьку, который, увы, рано ушел из жизни. В плане помощи, Василий Семенович сказал: «Мне лично ничего не надо, а вот не смог бы ты выделить пару стипендий моим студентам, – он преподавал в училище им. Б. В. Щукина. – Талантливые ребята, но сильно бедные».
Решил я этот вопрос, и через какой-то срок получил от ректора вуза В. А. Этуша благодарственное письмо о том, что мои стипендианты хорошо окончили институт и убыли по месту распределения.
Народная артистка СССР Татьяна Ивановна Шмыга.
Познакомились мы с ней на таком же импровизированном концерте на нашем предприятии. Так как рояля в цехе вулканизации ну никак быть не должно, вокальную программу «королевы» советской оперетты мы назначили в большом зале нашего театра, с соответствующим антуражем. А днем показали ей производство, где она, с помощью наших технологов, собрала для своего автомобиля комплект автошин.
Потом она познакомилась с моей супругой, и я, будучи в Москве, стал бывать у них в гостях, слать приветы и сувениры, подружился с ее мужем, композитором Анатолием Крамером, романтиком, гусаром. Много провели вместе приятных часов и минут… С болью переношу ту утрату: их обоих уже нет с нами.
Хочу сказать, пожалуй, главное: более воспитанных, образованных и добросердечных людей я не встречал! Это и мудрая Ольга Аросева, и правдивая, резковатая Лия Ахеджакова, и красавец, умница, великий певец Муслим Магомаев.
Пришли другие времена, другие герои играют на сцене нашей жизни, но суждено мне до конца дней моих не забыть радости общения с теми, с кем случайно или намеренно свела меня судьба. Пусть дольше живут живые, вечная память ушедшим!

Ю. П. ГУСЕВ.
Ветеран труда, инженер.
Фото из личного архива автора.
Станица Динская.