Сайт общественно-политической газеты "ТРИБУНА" Динского района Краснодарского края
6 июня на Кубани открылись парки и скверы, разрешены занятия спортом на открытых стадионах
09.06.2020 13:44
Стихи родному району
10.06.2020 08:37

Куренной батька Михайло Столяренко – основатель станицы Динской

Куренной батька Михайло Столяренко – основатель станицы Динской

В конце XVIII века, когда черноморские казаки начали заселять Правобережную Кубань, большую роль в жизни первых переселенцев играли их мудрые атаманы, которых казаки с любовью называли «батьками».

Что ни город, то и норов

Давно подмечено: «Что ни город, то и норов; что ни деревня, то и обычай». И скромная станица, и большой город, и захудалый хутор гордятся своим
прошлым, помнят своих основателей, почитают людей, внесших хоть какой-нибудь вклад в историю населенного пункта, неразрывно связавших себя с его судьбой. Невозможно представить державный Петербург – «Петра творенье» – без памяти о великом императоре, его основавшем, без изваянного Этьеном Фальконе и воспетого А. С. Пушкиным «Медного всадника». Невозможно представить нашу любимую Москву без князя Юрия Долгорукова. Тбилиси – грузинская столица – гордится Вахтангом Горгасали, конная скульптура которого возвышается над стремительной Курой. В древнем русском городе Твери на берегу Волги высится бронзовый купец Афанасий Никитин, прославивший Русское государство «за тремя морями», в далекой Индии. На высоком берегу Амура стоит памятник Ерофею Хабарову. Хабаровчане чтут имя славного казака, чье имя носит их город.

Помнят и почитают не только реальных людей, оставшихся в исторической памяти жителей населенного пункта. С еще большим уважением относятся к образам, созданным народной фантазией или фантазией поэтов и писателей. Эти образы, овеянные легендами и преданиями, связывают с родным городом, селом, станицей. В центре Новгорода Великого играет на гуслях бронзовый Садко – богатый гость. А в Путивле на высоком берегу Сейма «оплакивает» каменная Ярославна князя Игоря и его дружину. Смоляне поставили в своем городе бронзового Василия Теркина, созданного воображением их земляка
Александра Твардовского. На донской набережной Ростова «встретились» изваянные в бронзе Григорий Мелехов и Анисья.
Наша Кубань также гордится своими земляками. Ейск украшен памятником основателю города князю Воронцову. У остатков турецкой Анапской крепости – бронзовый бюст атамана Безкровного, своей отвагой и храбростью способствовавшего взятию османской твердыни. В Новороссийске чтут память адмирала Лазарева, адмирала Серебрякова и генерала Раевского (младшего). Все трое своей деятельностью помогли становлению города на берегу Цемесской бухты. В их честь установлен прекрасный памятник. В центре Краснодара «встретились» бронзовый Захарий Чепега, который «место под войсковой град сыскал», Антон Головатый, добившийся у императрицы разрешения переселиться черноморцам на Кубань, Сидор Белый – самый первый атаман Черноморского войска, вальяжный и величественный «светлейший князь Тавриды» Григорий Потемкин, способствовавший основанию Черноморского казачьего войска и его переселению на Кубань. Венчает эти фигуры порфироносная Екатерина Великая с державой и скипетром в руках. Ее именем и нарекли свой первый город, свою столицу черноморские казаки.

Динской курень в Запорожском Войске

Ну а что наша родная Динская? Или гордиться нам нечем? Или неблагодарными «иванами» мы стали, родства своего не помнящими?
История у станицы богатая. Но как-то неуважительно мы относимся к этому богатству. Наша станица – ровесница крупнейших городов юга Российской Империи: Краснодара, Ростова, Одессы, Николаева, Херсона, Севастополя, Ставрополя. Да что там города! Станица всего на 18 лет моложе Соединенных Штатов Америки – крупнейшего государства мира. Мы отмечаем начало существования Динской с конца XVIII века (с 1794 года). А ведь еще раньше, за двести с лишним лет до основания на Кубани станицы, уже возникло ее название. Произошло это более 450-ти лет назад, в первой половине XVI века. В то время возник в Запорожской Сечи на Днепре Донской (Динской) курень.

В первой половине XVI века запорожские казаки вместе с донскими (динскими) предпринимали совместные сухопутные походы в Крым. В 1569 году они помешали турецкому султану Селиму II построить канал между Доном и Волгой, когда его янычары шли через земли запорожцев и донцов на Астрахань. А чуть позже, с 70-80-х годов того же века, запорожцы и донцы совершали совместные речные и морские походы. Запорожские чайки и донские струги выходили на просторы Азовского и Черного морей. Они штурмовали Трапезонт в Анталии, совместными усилиями отняли у турок Азов и удерживали его пять лет («Азовское сидение» с 1637 по 1642 годы). Вместе участвовали в знаменитой осаде Азова Петром I в 1695 и 1696 годах.
С первой половины XVI века немало донских (динских) казаков годами жили среди запорожцев. Их принимали здесь как братьев единых по имени, крови, вере, быту и даже по основной низовой речи. Очень многие исследователи истории казачества утверждают, что в XVI-XVII веках у обитателей Нижнего Дона и Запорожского Днепра был единый язык, еще не дифференцировавшийся ни в украинский, ни в русский.
Запорожская Сечь никогда не находилась на одном месте. Историкам известно около десятка местонахождений Сечи. В случае ее разрушения врагами (татарами, турками, ляхами, русскими царскими войсками) ее выстраивали в новом месте. За время своего существования, с первой половины XVI века по вторую половину XVIII века, она была на островах Томакова, Базавлук, Хортица, у Никитинского перевоза (Никитинская Сечь), в устье рек Подпольной (Подпольная Сечь), Чертомлык (Чертомлыкская Сечь), Каменки (Каменная Сечь), у города Алешки (Алешкинская Сечь). В 1734 году запорожцы возвели мощные укрепления Сечи, которая получила название Новая Сечь. Это была последняя Сечь за днепровскими порогами. В 1775 году по указанию Екатерины II она была разрушена. И где бы ни была Сечь за порогами Днепра, в каждой из них с XVI века до последней четверти XVIII существовал Динской курень.

Динской куренной батька

Каждый год, в один и тот же день, 1 января, на площади у сечевой церкви выбирали запорожские казаки кошевого атамана – главу всего войска. Вокруг церкви, которая была посвящена Покрову пресвятой Богородицы, стояли очень длинные низкие хаты – казацкие казармы, которые были сделаны из лозняка и обмазаны глиной. Назывались эти хаты-казармы КУРЕНЯМИ. Их было 38, и среди них – Донской (Динской) курень.
Казаки, живущие вместе в одном курене, вели общее хозяйство. Во главе куреня стоял выборный куренной атаман. Атамана выбирали, как и кошевого, раз в год, но в другое время: летом – 29 июня (12 июня по современному календарю), в день памяти святых апостолов Петра и Павла или, проще, на Петров день (Петровну). Петровна была рубежом в судьбе каждого куренного атамана. Богато, по-праздничному одетые, волновались атаманы в этот день: выберут казаки или «прокатят на вороных»? Быть куренным атаманом считалось очень почетно. Даже кошевой атаман, несмотря на свою высокую должность, жил и столовался в том же курене, откуда был избран, и никогда не порывал с ним связи. Обычно кошевые атаманы и вся
войсковая старшина, на очередной год не выбранная на свои высокие должности и оказавшаяся не у дел, считали за великую честь быть избранными куренным атаманом.
Именно куренному атаману больше всего доверяли казаки. Обычно казаки-куренники не обзаводились никакими предметами быта – все было в хозяйстве у куренного. Ему открывали душу. Как малые дети были зависимы от него казаки. Именно поэтому его именовали почтительно «БАТЬКА». В Сечи говорили: «У запорожца, не знавшего ни нэньки ридненькой, всю его родню составлял курень, а куренной атаман был его батька». Позже, правда, это уважительное, от души сказанное слово, стали распространять и на других атаманов, рангом повыше (походных, кошевых, войсковых). Но это была уже искусственная почтительность.
Когда проживающие в одном курене-хате казаки выходили на поле боя, они сражались вместе и тоже именовались «КУРЕНЬ».
Таким образом, курень был Войсковым подразделением Запорожского войска, отдельная воинская часть, говоря современным языком. Если хотите: полк, батальон. Донской (Динской) курень более чем за два столетия до основания станицы на Кубани уже участвовал во всех совместных сражениях донцов и запорожцев с войсками турецких султанов и крымских ханов.
Несколько лет назад, когда разрабатывался герб станицы Динской, мне, автору этих строк, немалых усилий стоило убедить депутатов разместить в центре станичного герба оленя, раненого стрелой. Раненый олень – это герб донских (динских) казаков XVI-XVII веков. На современном гербе станицы он утверждает исторический факт существования в течение двух столетий в Запорожском Войске куреня, основанного выходцами с Дона и носившего название Донской (Динской). После разгона Екатериной II Новой Сечи Донской (Динской) курень возродился в Задунайской Сечи. А когда через 12 лет, в 1878 году, из остатков Запорожского войска было сформировано Черноморское войско, в нем вновь образовался Динской курень. Новое войско вместе с русской армией активно участвовало в русско-турецкой войне 1787-1791 годов, штурмовало Очаков, остров Березань, Аккерман, Хаджибей (будущая Одесса), Измаил. После войны черноморцы получили в свое распоряжение земли в низовьях Днестра, вокруг Слободзеи, и стали возводить куренные селения. Куренным батькой динчан в то время был Михайло Столяренко.

На Кубанские земли

Летом 1792 года Черноморское казачье войско находилось на землях, которые оно получило за свои смелые действия в турецкой войне 1787-1791 годов.

На левом берегу Днестра вокруг Слободзеи, что находится на 12 верст ниже Тирасполя (ныне это территория непризнанной Приднестровской Молдавской Республики), уже было построено 25 куренных селений, когда Антон Головатый привез из Санкт-Петербурга от императрицы Екатерины разрешение на переселение на Кубань.
Первую партию переселенцев привел на Тамань морем на 50-ти запорожских чайках полковник Савва Белый. Столяренко тоже повел свой Донской (Динской) курень. Нам неизвестно, с какой партией переселенцев он прибыл на земли Кубани: то ли морским путем с Саввой Белым, то ли сухопутьем с Константином Кордовским или Лукьяном Тиховским, а может, в обозе Захария Чепеги. Когда уже на новых землях среди черноморских казаков была проведена первая перепись, выяснилось, что на Кубань Михайло Столяренко переселил
234 казака Динского куреня. Причем 228 человек служили еще в старом Запорожском войске до разгона Сечи, а шесть человек вступили в Черноморское войско позже, уже в ходе русско-турецкой войны 1787-1791 годов.
В это время на Кубани не было ни Кордонной службы, ни куренных поселений, наподобие тех, что уже строились в Приднестровье вокруг Слободзеи. Поэтому казаки Динского куреня, не дожидаясь, когда они получат от Войскового направления земли, стихийно расселились по всей Черномории (так стали называть территорию, куда переселились черноморские казаки). Особенно в необходимости быстро благоустраи-вать свой быт нуждались семейные казаки. А среди динских переселенцев была 41 семья. Их привлекали берега степных речек и
лиманов – везде, где удобно было заниматься рыболовством, скотоводством, хлебопашеством.
Весной 1793 года вдоль правого берега Кубани стихийно стали возникать поселения переселившихся черноморских казаков – слободы. Каждая слобода была населена выходцами из различных куреней. Были в нем и динские куренники. Тогда же (весной и в начале лета 1793 года) были образованы пограничные кордоны вдоль границ с черкесами. Сам динской куренной батька в 1793 году проживал с небольшой группой казаков Тамани, в Фанагорийской крепости. Строевые, неженатые казаки Динского куреня несли службу в только что образовавшихся Некрасовском, Славянском, Кизилташском и Чернолесском кордонах. Часть казаков добывала средства к существованию в Кизилташском лимане на рыболовном заводе, принадлежавшем Динскому куреню.
Во всех кордонах в это время несли службу выходцы из различных куреней. Слободы тоже были населены разнокуренным людом.
Атаман Михайло Столяренко, как и атаманы других куреней, часто не мог собрать вместе казаков своего куреня. Курень терял свою роль как военная мобильная часть войска. Стихийное, неорганизованное заселение земель Черномории разрушало административно-хозяйственную роль, которую играл курень в войске. Чтобы прекратить это, чтобы сохранить и укрепить сложившиеся за два с лишним столетия правовые, хозяйственные и военные нормы жизни запорожско-черноморского казачества, 15 февраля 1794 года собрались в Екатеринодаре на совет казаки и атаманы, войсковые и полковые старшины. Они решили казаков одного куреня в соответствии с «Порядком общей пользы» поселить в одноименном куренном поселении и выделить каждому селению земельный надел (куренной юрт).

Образование первого Динского куренного селения

Через девять дней, 24 февраля 1794 года, Михайло Столяренко вместе с другими куренными атаманами выехал в составе большого конного отряда из молодого войскового града вверх по Кубани. Отряд возглавлял кошевой атаман Захарий Чепега. Кроме кошевого и куренных атаманов, в отряд входило много старшин казачьего войска. Эти влиятельные люди должны были выбрать наиболее удобные, по их мнению, места для поселения каждого из 40 куреней Черноморского казачьего войска (после переселения черноморцев на Кубань у них образовались еще два новых куреня). Эти места были найдены и определены жребием «где какому куреню» строить свое куренное селение.
Вот тогда динской куренной батька и вытянул жребий, который определил, что динчане должны строить свое куренное селение на высокой кубанской террасе в трех верстах от Пашковского селения. Той же весной 1794 года (очевидно, это было в апреле или не позднее первых чисел мая), когда подсохла земля после весенней распутицы, привел Михайло Столяренко собранных по всем слободам и кордонным постам шестьдесят двух динчан. Это из 234-х переселившихся из Приднестровья на Кубань.
Остальные 172 казака, видно, уже прочно пустили корни на кубанской земле и вновь переселяться в неблагоприятное место не захотели.
Вот эти шестьдесят два человека и заложили первое куренное поселение – всего 20 дворов. Это были, в основном, землянки, углубленные ниже поверхности земли и покрытые сверху камышовой кровлей. Совсем немного было турлучных хаток, построенных «на верси» (то есть поверх земли). Саманные дома в первые годы после переселения еще не строили, их строительство было более трудоемким.
В архивах сохранились топографические карты российских офицеров того времени. Эти карты найдены известным кубанским историком-краеведом В. А. Соловьевым (1925-2013 гг.), автором широко известной книги «Суворов на Кубани». В свое время Виктор Александрович показывал фотокопии с этих карт мне, автору этих строк. Карты ориентированы не на север, как принято в наше время, а на юг, на врага, который был с южной стороны, на турок и крымских татар. Эти карты четко показывают расположение первого на Кубани Динского куренного селения в одну улицу вдоль кордонной дороги – Ставропольского шляха. Церкви не видно. Вероятно, обходились камилычкой. Это крест с иконой и церковной кружкой. Селение, находившееся в прикордонной зоне, не было ограждено ни оборонительным валом, ни рвом, что было большим нарушением пограничного режима.
Построили динчане свое первое куренное селение в 11 верстах от войскового града, между Кривым и Робленным кордонными постами, чуть западнее слободы Алексеевки, стихийно возникшей еще до организации селений. Ближе к войсковому граду, в девяти верстах, около слободы Захарьевка, начали строить Пашковское куренное селение.
Чтобы четко представить на современной топографической карте Краснодара место, где динчане построили первые свои двадцать дворов, объясню подробнее. Ныне эта территория находится в черте краевого центра. Это восточная часть микрорайона Гидростроителей, вдоль правой (четной) стороны улицы имени В. Мачуги, где она соединяется с улицей имени А. Фадеева, в сторону уступа террасы реки Кубани. Ниже кубанской террасы (южнее) в 90-х годах XVIII века находились Киргизовские плавни, ныне осушенные. А по гребню террасы был накатан Ставропольский шлях, вдоль которого и построили динчане свои землянки и турлучные хатки.
Здесь первое куренное Динское селение, построенное казаками-переселенцами под руководством Михайло Столяренко, находилось двадцать лет.

Условный портрет

К большому сожалению, мы не можем представить читателям портрет нашего земляка – основателя станицы.

В XVIII веке живописные портреты простых казаков художники не писали. Слишком дорого это обходилось. А дешевую, всем доступную фотографию еще не изобрели. Но художники следующих поколений, изучая исторические документы, своим воображением создавали портреты людей прошедших веков, даже если их изображения не сохранились. Подобные портреты называют условными.
В центре Краснодара вокруг уже упомянутого вначале памятника Екатерине Великой – три скульп-турных портрета атаманов Антона Головатого, Сидора Белого и Захария Чепеги. Это условные портреты. Такими их «увидел» прославленный скульптор этого памятника Михаил Осипович Микешин.
Не зная, как выглядел Михайло Столяренко, мы воспроизводим на шестой странице газеты «Трибуна» фотографию конной скульптурной композиции. Это условный портрет основателя Динской станицы, изваянный в 2007 году казаком-скульптором Николаем Раськовым. Скульптор консультировался с автором этих строк и любезно согласился на публикацию.
Крепко сжав в левой руке повод, черноморский казак осадил могучего жеребца. Рукава кантуша, в который одет казак, крыльями разлетелись в стороны. На черноморце широкие шаровары, заправленные в сафьянцы (козловые сапоги), которые твердо вставлены в стремя. С бритой головы свисает оселедец – казачья гордость, запорожская чуприна. На левом боку в богато украшенных ножнах – казачья сабля. Именно так выглядели черноморцы в период переселения на Кубань. Так мог выглядеть Михайло Столяренко, когда в конной команде Захария Чепеги искал место для поселения нашей станицы.
Прискорбно, что мы очень мало знаем о жизни Михаила Столяренко. Когда и где он родился? Чем занимался до атаманства в Динском курене? Где и когда окончил свой путь? Все эти вопросы остаются без ответа. Но мы знаем главное. Он сыграл выдающуюся роль в истории нашей станицы. Он привел Динской курень из Приднестровья на Кубань. Ему определена была судьбой историческая задача – жребием указать место для Динского куренного селения на кубанской земле. И он, наконец, весной 1794 года основал это селение. Уже этого достаточно, чтобы образ батьки Михаила Столяренко, как сказал поэт, «воплотился в пароходы, строчки и другие долгие дела». К сожалению, мы не очень трепетно относились к памяти этого человека.
По непонятным причинам в старое, дореволюционное время почему-то мало вспоминали имя основателя станицы. С приходом советской власти чаще стали упоминать «красных героев» революции и Гражданской войны, позже – героев Великой Отечественной войны. Во время «перестройки» имя Михаила Столяренко опять не вспомнили. Плохо, когда целые поколения вырастают, взрослеют, старятся и уходят, так и не узнав, кто построил станицу, в которой они прожили, передают свои незнания новым поколениям. И все повторяется. С основания станицы одиннадцать поколений прожили в беспамятстве. Станичники на многие десятки лет вычеркнули из своей памяти имя Михаила Столяренко.
Лет 15-20 назад, до того, как мы начали ежегодно отмечать День Динского района и станицы Динской, мало кто мог сказать, когда основана станица. Сегодня эту дату знают, кажется, все. Но спросите: «Кто основал станицу?». Ответят единицы. Имя Михаила Столяренко надо вернуть из забвения. Надо сделать так, чтобы это имя знали все. И не только те, кто постоянно живет в станице, но и те, кто приехал сюда погостить на несколько дней. Нам очень нужна память об этом человеке. Мы должны осознать и осмыслить более чем двухсотлетнее существование станицы. Кто мы? Откуда? Каким путем шли?
Как бы хотелось, чтобы все живущие в нашей прекрасной станице сохраняли память о человеке, положившем ее начало. Это должны осознать наша общественность, администрация, руководители предприятий, школ, организаций, движений и партий, казачества и православной церкви.
Все станичники должны знать, кому обязаны счастьем жить в прекрасной казачьей станице. Кому-то это покажется дерзостью, но мне до слез обидно, когда в Петербурге, который на полтора столетия моложе нашего Динского куреня, все знают основателя города, ставят ему величественные памятники. А главного сына Динского куреня Михаила Столяренко не знают даже в основанной им станице.
Нам необходимо (простите за сленговое слово) «раскрутить» эту значимую для нас историческую личность. Чтобы имя это запомнить, чтобы оно гремело, надо иметь в центре станицы площадь его имени. На площади (смотря по средствам) установить памятный знак – камень с надписью или бюст основателя, или скульптуру во весь рост. На памятнике – надпись, в честь кого названа площадь, кто и когда основал станицу. Нам нужна большая улица, названная именем основателя станицы. Нужны названные его именем скверы, стадионы, школы, детские сады, библиотеки, общественные организации (прежде всего, казачьи). Надо, чтобы эти названия звучали громко, чтобы все слышали. Надо, чтобы они не потерялись в сотне других невзрачных, мало выразительных названий. У въезда в станицу, где стоят указатели с ее названием, возможно, должны быть указаны не только дата основания станицы, но и имя куренного атамана, ее основавшего. Не пора ли установить и в администрации Динского сельского поселения памятную доску с именем Михаила Столяренко с описанием его заслуг? В музее должны проводиться лекции, в школах – беседы, в газетах – печататься о нем статьи.
Все это нужно будущим поколениям, которые придут после нас, с уважением будут смотреть на нас, сохранивших память о черноморском казаке Михаиле Столяренко, куренном «батьке», поставившем вместе с другими динчанами первую турлучную хату в нашей станице.
Юрий БОДЯЕВ.
Историк-краевед.
Заслуженный учитель Кубани.