И мама не узнала мой голос

И мама не узнала мой голос

Из воспоминаний полковника Александра Александровича Наумова, кавалера ордена Красной Звезды.

955-й отдельный механизированный полк гражданской обороны проводил работы по ликвидации последствий техногенной катастрофы в Чернобыле с мая 1986 по октябрь 1988 года.

По итогам работы в зоне аварии воинская часть была награждена вымпелом министра обороны СССР «За мужество и доблесть». Это единственный полк гражданской обороны, удостоившийся столь высокой награды. До этого вымпел вручали лишь боевым частям – атомным подводным лодкам и крейсерам. Сегодня мы публикуем одно из последних интервью, данное при жизни замечательным человеком Александром Александровичем Наумовым, полковником, кавалером ордена Красной Звезды, ликвидатором последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Во время ликвидации аварии его батальон был признан лучшим среди подразделений третьего сектора. За достигнутые высокие показатели комбата наградили часами командующего Северо-Кавказским военным округом.

– Александр Александрович, в 1986 году бойцы войск гражданской обороны отправились ликвидировать последствия самой страшной в истории развития атомной энергетики аварии. В числе первых на место катастрофы прибыл 955-й отдельный механизированный полк гражданской обороны, который дислоцировался в станице Динской. Одним из батальонов командовали Вы. Расскажите, как узнали о произошедшей трагедии?

– В канун майских праздников мы узнали, что на атомном реакторе в Чернобыле что-то произошло. Знали, что в ближайшее время отправимся на место аварии, но каковы истинные масштабы катастрофы, не догадывались. Информация о подобных объектах всегда была закрытой. Так и произошло – полк был отмобилизован в Чернобыль. Мы высадились в так называемом «третьем» секторе – прикарпатском направлении Западной Украины, и уже 19 мая приступили к работе. В 5 утра – подъем, весь световой день работы по ликвидации, в 23.00 – ужин, а для командного состава – начало планерного совещания. Перед нами стояла задача: за время пребывания в «зоне» выполнить максимально возможный объем работы. Каждый боец мог находиться на зараженной территории не более полугода. По расчетам специалистов, примерно в такой промежуток времени ликвидаторы получали допустимую дозу облучения – 25 рентген. Трудились в условиях двадцатипятиградусной жары, к концу дня от усталости валились с ног. Некоторые, боясь радиации, искали причины, чтобы покинуть Чернобыль раньше времени. Создавалась специальная комиссия, проводилась проверка. Выясняли истинность мотивов. Но большинство выполняли свой долг, как и подобает офицерам.

– Какая обстановка царила вокруг? Были среди населения те, которые не хотели уезжать или недооценивали опасность?

– Войска располагались за тридцатикилометровой зоной отчуждения. Жители с зараженной радиацией территории были практически полностью эвакуированы, оставались лишь те, кто не успел выехать, и прикомандированные ликвидаторы. А вот в десяти километрах от атомной станции населения не было, там работали только специалисты. За пределами оцепленной территории жизнь текла в своем прежнем русле, паники среди местных жителей не было, люди продолжали вести обычный образ жизни. В пределах же зоны бойцы 955 полка делали все, чтобы минимизировать последствия катастрофы: постоянно контролировали радиационный фон, сооружали элементы конструкции для саркофага, разгружали цемент для подушки, которую подводили под реактор атомной станции, расширяли железнодорожные подъездные пути, проводили специальную обработку вооружения и техники, а также вели радиационную разведку в близлежащих населенных пунктах. В зоне отчуждения радиоактивные частицы с пылью оседали на крышах и фасадах зданий, поэтому в комплекс работ входила и специальная обработка – опасную пыль смывали водой. Однажды во время одного из таких рейдов мы заметили дымок, идущий из трубы низенькой хатки. Подойдя ближе, увидели, что на самом подворье хозяйничает пожилая женщина. Несмотря на предупреждения об опасности, она осталась. Не смогла покинуть ставший родным клочок земли и свое скудное хозяйство. Да и выплаты эвакуированному населению были настолько малы, что приобрести равноценное жилье было сложно.

– Александр Александрович, когда Вы вернулись из Чернобыля? Каким был этот период?

– В Чернобыле пробыл с 15 мая по 25 июля, покинув зону для поступления в академию химической защиты имени маршала Советского Союза К. С. Тимошенко. Так вышло, что осваивать теорию по радиационной защите мне пришлось после «практики» в Чернобыле. Однако при прохождении медкомиссии возникли проблемы. Мне было 32 года, и до этого момента на состояние здоровья я не жаловался. Но после поездки в Чернобыль все изменилось. Последствия радиационного облучения стали сказываться практически сразу. Когда приехал к матери, она расплакалась, потому что не узнала мой голос. Я и сам стал замечать, что с голосом что-то происходит. Позже выяснилось, что на голосовых связках образовался полип. Этот недуг до сих пор меня не покидает. А вот у моего друга, тоже командира одного из батальонов 955-го полка Вячеслава Богданова обнаружили еще более серьезное заболевание – злокачественную опухоль гортани. Он перенес серьезную операцию. Те, кто знаком со мной с юности, знают, что я неплохо пел. К сожалению, после Чернобыля все чаще отказываю себе в удовольствии спеть в кругу друзей.

– После аварии на Чернобыльской АЭС, а затем и на «Фукусиме» в Японии армия противников развития мирного атома увеличилась. Как Вы относитесь к этой проблеме?

– Думаю, чернобыльская катастрофа научила многому, но главное – заставила понять необходимость создания новых современных автоматизированных систем безопасности на атомных станциях. Прогресс не стоит на месте – совершенствуется комплекс средств защиты. Но надо помнить, что основной причиной аварии в Чернобыле было не только техническое несовершенство реактора, но и неграмотные действия персонала атомной станции. Поэтому необходимо готовить специалистов высокого класса в этой области, которые понимали бы, с чем имеют дело.

– Чем для Вас стал Чернобыль: испытанием, школой жизни? Что помогало выстоять в трудные минуты?

– Школа жизни у каждого своя. Мое жизненное кредо – быть полезным людям, не ожидая благодарности…

Юлия ЯКОВЛЕВА.