Тамара Сабадаш: «Я родом из Сибири»

Тамара Сабадаш: «Я родом из Сибири»

Мы завершаем рассказ динчанки Тамары Никитичны Сабадаш о ее семье, родных и близких людях.

Я возвращаюсь в 1965-й…

Шел 1965 год. Со срочными родами попала в краснодарский роддом. В «кричалку», так называли предродовую палату рожениц, в которой кипела своя жизнь, привозили поступивших, передвигали, переставляли кровати для будущих мам. Ко мне придвинули кровать, а через время пришла и села на нее женщина. Я еще подумала: «Что она здесь будет делать, у нее и не видно ее положения». Ухоженная, красиво причесана, как из парикмахерской.

Вскоре меня повезли в родильную палату. Роды были трудные, долгие, я даже сознание потеряла… После рождения малыша ко мне подошла медсестра с ребенком на руках. «Волосики на головочке ребенка, как у моего первого сына, – подумала я. – Наверное, мальчик, потому что одеяльце голубого цвета…» Медсестра близко поднесла ребенка ко мне и сказала: «Мамочка, у Вас дочка. Как назовете?» Я приподнялась, а она заметила: «Езжайте в свою палату, отдыхайте, еще успеете налюбоваться».

На другой день в палату зашли врач с медсестрой: «Мы зашли забинтовать грудь, чтобы молоко быстрее перегорело» – на что я недоумевала, мол, как же кормить ребенка, а медсестра мне в ответ: «У Вас нет ребенка, он родился неживой, задушился пуповиной». Стала плакать, а медсестра: «Не волнуйтесь, домой труп брать не советуем категорически, у Вас маленький сын, зачем ему такое потрясение. Сдадите деньги, роддом сделает все сам». И все…

А я обращаюсь к читателям, может быть, кто-то что-нибудь слышал или знает. Мои поиски не увенчались успехом. Не сохранилось и в роддоме архивных записей за тот год. Мне было двадцать пять лет, сейчас 88. Но все чаще, мысленно возвращаясь в палату, вижу ребенка с розовым личиком в голубом одеяльце… Где же ты, моя дочь? О своей трагедии писала в церковной газете. Обращалась и в роддом Краснодара – документов и архивов уже нет!

Музыка – профессия дочери, море – стихия сына и внука

Светлана и Анатолий, 1991 год.

А дальше жизнь шла своим чередом. Дочь Светлана училась в музыкальном училище и прошла по конкурсу в вокально-инструментальный ансамбль «Кубаночка». Понеслась по России, по краю. Не раз бывала на Украине. А украинский композитор Степан Сабадаш, как говорила свекровь, наш родственник. Однажды, после гастролей по Украине, ансамбль уезжал, все сидели в вагоне, и в это время подбежали две девушки-киевлянки, вышел к ним руководитель ансамбля, а они ему: «Наш украинский композитор Степан Сабадаш попросил Светлану Сабадаш задержаться». Руководитель в ответ: «Скажите своему украинскому композитору Степану Сабадаш, что Светлана Сабадаш уже уехала!» Встреча так и не состоялась.

После развала СССР сын уехал в Астрахань, окончил мореходное училище, ушел в море механиком-старпомом. Как оказалось, на 38 лет. За это время влюбился в море и жену нашел «в море». И сын родился на танкере, позже стал капитаном. Анатолий до самой пенсии служил морю. Дочь Светлана записала несколько своих альбомов. Это хорошо, что каждый человек имеет свое увлечение, любит свою работу, тогда и жизнь становится интереснее.

О муже

Мне недавно исполнилось 88 лет, а в 1936 году 12 апреля, то есть в День моего рождения, была Пасха, и я родилась. Здорово! Очень Пасху люблю, считаю числа, ожидая праздника, считаю своим днем – мне хоть какая-то радость! А в 1961 году день моего рождения стал Днем космонавтики – Гагарин на ракете совершил полет!

Моему Петру Григорьевичу скоро 96 лет. А я хочу, чтобы он долго жил, несмотря ни на что. Сейчас почти не сплю ночью, что такое 96?

С 1996 года мой муж на заслуженном отдыхе. На пенсию ушел по возрасту и с инвалидностью. Лечила его долго, сама, народными средствами. Вылечила. И сразу новая беда – жестокая и запущенная. Опять, забывая о себе, лечила также, народными средствами, и вылечился. Ничего, успокаиваю, держится. Потом ушла на заслуженный отдых и я. Dum spiro, spero, как написано на мальчишечьих куртках: пока дышу, надеюсь!

Сейчас у Петра Григорьевича все время кружится голова. Но я снимаю боль руками. Пытается лечь – заставляю делать гимнастику, говорю ему: «Ходи, у тебя есть ноги, скажи спасибо». А если захандрит, я ему: «Проплыл по Динской запах сирени, ты почему не целовал мои колени, ты что, меня не любил?» – и хныкаю, а он начинает смеяться. Значит, еще живет!

Как-то Света сказала: «Пап, ты ходи больше, что ты сидишь, как король на именинах?» Теперь я его к столу приглашаю: «Король, иди на именины!» Или еще: «Петя, внук в ипотеке, а квартира однокомнатная! А будут дети – куда их размещать? До ста лет надо жить – получить миллион!» Главное – общение! Есть руки, есть ноги, глаза, и это здорово, благодарите Всевышнего!

Очень уважает мой муж нашего губернатора Вениамина Ивановича Кондратьева. Теперь повторяет сказанное Владимиром Путиным: «Достойный!». Как только увидит Вениамина Ивановича на экране, кричит: «Тамар, иди скорей смотреть телевизор!»

Из воспоминаний Петра Сабадаш

В Великую Отечественную войну советский солдат, голодный, раздетый, с винтовкой – одной на троих – против врага, вооруженного до зубов, отбивался, как мог. Все мужчины до 60 лет были призваны на фронт. Остались старики, дети и женщины. Одежда, питание, изготовление орудий для танков, самолетов – все легло на плечи стариков, малолетних тружеников и их матерей. Трудились дни и ночи, засыпали у станков. К зиме солдаты были одеты и обуты, а танки и самолеты постепенно укомплектованы боеприпасами. И все благодаря малолетним труженикам тыла и их матерям. Помню, советские солдаты уже увереннее стали бить фашистов.

Мы, пацаны, став после войны одноклассниками, рыли ямы под столбы в узле связи, работали с женщинами в поле на уборке урожая за тарелку супа. В бригаде, помню, был хромой и от старости уже безрогий бык. Подошла моя очередь отвозить зерно на ток. По пути захотел этот бык пить и затянул меня на подводе в речку. Я проплакал до ночи и находился в воде до тех пор, пока не подошли женщины с тока.

Так вот, мог бы солдат воевать, если бы никто не работал в тылу? «Тыл – это второй фронт», – слова Иосифа Сталина ежедневно повторял Левитан, диктор радио.

Давно нет тех женщин-матерей, тружениц тыла, и малолетних тружеников становится все меньше, а тем из них, кто остался, уже по 95 лет.

Такая вот судьба

Жизнь хороша, хотя ее называют мгновением. Так пусть оно длится дольше! А вот нашим бабушкам и дедушкам было намного тяжелее. За рассказ о моем дедушке я заняла первое место в 2004 году в краевом конкурсе.

Мой дедушка Кузьма Чуприна в прошлом белый офицер. Спросить о нем не у кого… Помню только то из их жизни, что рассказывала бабушка…

1933 год. Семья большая, пятеро детей: трое сыновей, две дочери. Жили бедно. Зачем-то ехали в Томск. Искали лучшую жизнь. Остановились у речки. Стенька, старший из троих сыновей, пошел купаться. Другие двое улеглись вокруг арбы, мама – в телеге. А Степан не пришел… Не было его и утром. Куда и к кому идти? Поселок на другой стороне реки, рядом лесок.

Вдруг старичок с котомкой, бабушка – к нему. Он и рассказал, что речка опасная, глубокая, есть и круговорот, одним словом, неспокойная. Были случаи, тонули в реке купающиеся. Прождали семь дней, поняли, что сын утонул. Приехали на это место через несколько лет. Бабушке материнское сердце подсказывало иное: «Поеду, я верю, что сын жив».

Бабушка пошла вдоль берега до плотика. Мужчина, уже немолодой, рассказал, что здесь в избушке жили старый нищий и бродяга помоложе. Бабушка к ночи вернулась в избушку. В предрассветный час вошел в дом человек в отрепье. Увидев гостью, закрыл лицо рукой, замычал, а на шее – деревянная иконка. Ведь эта иконка была на шее ее сына! А рука? Руку он в детстве ломал… Бабушка зарыдала: «Стеня, сынок!» А он замычал, выскочил и убежал. Прождала два-три дня, пошла берегом… Долго искала, а нашла в куче ила и водорослей мертвого. Кричала и плакала: «Теперь, сынок, я потеряла тебя навсегда…»

Страшное время

Родной брат дедушки Кузьмы Алексей жил с семьей очень близко от нас – в хуторе Малеваном Кореновского района. В семье было пятеро детей, рождается шестой ребенок, а жена умирает при родах. Рядом жил сосед, хозяин бойни, детей у них с женой не было, а самим чуть больше тридцати. Взяли ребенка к себе на воспитание за требуху животных.

Затем дедушка Алексей женился на богатой «деве» и стал требовать у соседа сына назад, тот не отдал, начали драться. Сосед был вынужден уехать из хутора. Мачеха невзлюбила детей, сказала: «Уйду, или раздай их». Нечего делать, посадил их в арбу и повез в Грузию, где подрабатывал. Одному сыну 6 лет, другому 3 года, а дочке 7 лет. Подъехали к какому-то селению около леса. Девочка, догадавшись о намерении отца, спрыгнула и убежала. А мальчишек отец усадил сбоку дороги и уехал.

Из слов выросшего в Грузии сына Григория, жившего в Динской.

Когда отец уехал, остались они с братиком на обочине, прижались друг к другу, и вдруг на дорогу из лесочка, неся связанный хворост, вышел дядя, весь черный, страшный. Дети не видели таких людей, испугались. А он взял их и привел к себе домой, хотя у самого было пятеро. Григория, старшего из братьев, оставил себе, а младшего отвел в милицию…

Прошло несколько лет. Григорий увидел брата в школе и привел к «своей» большой семье. Младший попал из милиции в обеспеченную семью, которая начала возражать против дружбы с таким, по их мнению, «бедным» братом…

Прошло время, выросли ребята. Старший отслужил в армии, окончил институт, встретил учительницу из Динской, уехал от родителей-грузин в родную станицу. Плакала мама, просила не уезжать. А меньший остался в своей обеспеченной семье, тоже получил высшее образование, работал директором вуза. На русском не говорил, его дети сейчас живут в селе Первореченском.

По линии мужа родственники жили в Ростовской области. Семья из восьми человек. Дедушка очень любил внуков. Голод 1933 года очень жестко подкосил жизни русского народа. Старшие дети опухли от голода. Дедушка, хотя и немощный в силу своего возраста, но ходил собирать какую-то мерзлую гнилую свеклу… Голод страшный. Дедушка с соседским мужчиной ходил по полю и собирал замерзшие картофелины, свеклу  в каких-то ямках, канавах… И пропал.

Прошли годы, перед войной сосед признался, что когда они вместе искали еду, дедушка умер в яме с гнилой свеклой, и он его принес домой… И они его съели…

Вот умер ли он своей смертью?

А в завершение скажу, что жить хочется и в 100 лет. Вы знаете, почему-то вспомнилось все до мелочей, начиная с первого года жизни. Наверное, потому что жизнь не бесконечна!

Тамара САБАДАШ.

Станица Динская.

Фото из личного архива.