Фронтовики. Журналисты-трибуновцы

Фронтовики. Журналисты-трибуновцы

Приятное совпадение. В год 75-летия Великой Победы отмечает свой юбилей и Динская районная газета «Трибуна». Ей исполнилось 85! Безусловно, события пройденных лет взаимно связаны. Я, безусловно, рад, что мне посчастливилось работать в газете с участниками Великой Отечественной войны. Вернее, под их руководством. Где-то в семидесятые годы, да и раньше, не было принято носить боевые награды. И вот почему. Было очень много еще вдов и детей, которые не дождались с фронта своих мужей и отцов… Да и самим участникам даже мысленно не хотелось возвращаться к тем огненным дням. Поэтому, работая рядом, мы мало что знали об их участии в войне. И теперь, когда ветеранов-фронтовиков давно нет в живых, мы по крупицам собираем сведения о коллегах-журналистах.

Александр Замятин

В шестидесятые годы газету «Трибуна» возглавлял Александр Евгеньевич Замятин – человек с большим опытом работы. Спокойный, рассудительный, к тому же любитель-рыболов. Глядя на него, никогда не скажешь, что он прошел огненный путь, защищая Родину. Значительно позже мы узнали из районной «Книги Памяти», что А. Е. Замятин в советско-финскую войну геройски сражался с белофиннами.
С августа 1941 года Александр Евгеньевич – политрук роты связи, парторг батальона. С февраля по ноябрь 1944 года – курсант Московского военно-политического училища. Затем – заместитель командира батальона по политчасти. В феврале 1945 года был тяжело ранен в стопу правой ноги.
А. Е. Замятин награжден медалями: «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Он умел организовать личный состав на выполнение поставленных задач. В сложной обстановке боя Александр Евгеньевич правильно определял свое место в бою.
Так было и в мирное время. Он умело руководил коллективом редакции, а газета находилась на должном уровне!

Виктор Ольховский

Виктор Поликарпович Ольховский в семидесятые годы работал главным редактором «Трибуны». Он намного моложе своего предшественника Александра Евгеньевича Замятина. Но тоже участник Великой Отечественной войны. По характеру – веселый человек, к тому же – романтик. Написал несколько книг о любви и верности. Да и о войне он вспоминал возвышенно и патриотично. Ниже публикуем отрывок из его воспоминаний:
«Именно такой досталась мне моя молодость – с ружьем наперевес. Шел боевой 1943-й год. Части Красной Армии 12 февраля выбили немцев из станицы Новотитаровской.
В марте мне исполнилось 17 лет.
В апреле я был уже курсантом учебного батальона в Моздоке. Опытные офицеры-наставники готовили нас к боевым действиям на фронтах Великой Отечественной войны.
В начале мая 1944 года нас, «запасников» влили в действующие полки 1-го Прибалтийского фронта. Ему предстояло штурмовать немецкие укрепления юго-западнее уже разблокированного Ленинграда, вызволять из плена Эстонскую ССР.
Помню первое после высадки из вагонов-теплушек построение на опушке прифронтового леса. Прислушались к орудийным раскатам, взрывам снарядов и мин в каких-то сотнях метров… К этому грозному голосу боя вдруг прибавился человеческий голос: «Внимание! Больные есть?» Мы притихли. Больные среди нас были, но никто из них не признался. Прозвучал второй вопрос: «Комсомольцы есть?» Помню дружный ответ: «Есть!» Зазвучала команда: «Комсомольцы! Выйти из строя!»
Честно скажу, приятно было, что нас, комсомольцев, позвали, отдельной группой отвели в сторону и поставили перед нами особую задачу: быть надежной опорой коммунистов, поднимать и крепить моральный, боевой дух солдат в отделениях, взводах и ротах.
К первому бою у берегов Ладожского озера готовились так, будто собирались штурмовать Берлин. Когда над нашей траншеей взвилась красная ракета, и кто-то из офицеров крикнул: «Коммунисты! Вперед!» – мы, комсомольцы, раньше других устремились на врага. Устремились первыми, может, потому, что перед боем каждый из нас написал замполиту: «Ели погибну, сообщите маме, что пал смертью храбрых, а если выйду из боя живым, то считайте меня коммунистом». Не каждый из вступивших в этот бой коммунистов дошагал до Великой Победы…».

Евгений Черныш

Евгений Данилович Черныш – Гвардии сержант 156-го отдельного танкового батальона первой Гвардейской армии 4-го Украинского фронта. В мирное время в редакции «Трибуны» был незаменимым заведующим сельхозотделом. Позже, уже будучи на пенсии, часто выручал коллег, особенно в период уборки урожая. Балагур, о таких говорят: «за словом в карман не полезет». Но когда разговор заходил о войне, он сразу хмурился и замолкал. Позже, когда Евгений Данилович опубликовал свои воспоминания, мы поняли почему.
«Зима 1944-1945 года – не то, что 1941-1942 года. К этому времени мы уже не жалели патронов, не пересчитывали снаряды, получали в достаточном количестве от тыла таких гостинцев, что фашистам не поздоровилось», – писал Евгений Данилович.
«Когда мы подошли к Освенциму, в наши боевые порядки влились люди в армейских шинелях, но без знаков различия. Это были члены специальной комиссии по расследованию злодеяний фашистов против человечества. Мне было в ту пору 19 лет. Но то, что я увидел в лагере… Никогда никому не видеть такого! Не ходить по щиколотку в пепле от сожженных трупов, не видеть живых скелетов – англичан, французов, чехов, поляков, украинцев, русских, не прикасаться к мешкам волос, срезанных с женских голов, не смотреть на душегубки и крематории – никогда!
Эти выродки человечества умели поставить даже такое грязное дело. На станцию прибывал эшелон – неважно откуда: из Франции или Украины, Бельгии или Чехословакии. Его встречали эсэсовцы без оружия, без собак-овчарок. Все это было потом, а пока они проводили сортировку: вещи отдельно, людей отдельно, сильных – неважно, мужчин или женщин – в одну сторону, слабых – в другую.
Пожилых и слабых здоровьем, детей сразу же направляли в «баню», а из нее, прямо раздетых, уже овчарками и прикладами автоматов загоняли в душегубку.
Потом пускали туда угарный газ: неподалеку стоял со снятой башней тяжелый немецкий танк «тигр», от его выхлопной трубы был протянут шланг в помещение душегубки. Через полчаса открывалась задняя дверь, и задохнувшиеся люди попадали в печи крематория. Около шести миллионов людей, у которых были семьи, дети, любимые, прошли этот короткий путь, чтобы их пеплом удобрять поля, где для офице­ров лагеря и охранного полка выращивались овощи, фрукты.
В боях за город Освенцим мы уничтожили немало фашистов. Но если бы мы заранее знали, что они здесь натворили, то… Нам рассказывали о многих злодеяниях фашистов на нашей земле, мы видели и сожженные села, и разрушенные города, и убитых товарищей. Но то был бой, была война. А здесь толстомордые детины с засученными рукавами мундиров гнали
прикладами «шмайсеров» детей в газовые камеры. И мы этих людей брали в плен, кормили из солдатской кухни. Они здорово умели
маскироваться: и черные мундиры на общевойсковые заменили, и щетиной позарастали, и в грязи повываливались…
Через полгода прямо на территории лагеря состоялся международный суд. На него прибыли бывшие узники из многих стран со своими юристами. И каждый из лагерных эсэсовцев получил по заслугам…».
Идут, летят годы. И мы рады, что нам посчастливилось работать с такими прекрасными людьми. Спасибо вам за Победу и вклад в родную Кубань! Пусть земля будет вам пухом…
Анатолий ЦЫМБАЛ.
Экс-главный редактор газеты «Трибуна» Динского района, дитя войны.

► Всю жизнь воин-трибуновец Евгений Черныш ненавидел фашистов за злодеяния, совершенные в Освенциме.