Сима Иванов. После освобождения «Челюскина».

Сима Иванов. После освобождения «Челюскина».

В центре Арктики

С 1986 года я переписывалась и встречалась со многими, кто мог что-то рассказать о нашем знаменитом земляке, динчанине С. А. Иванове. В семидесятые-восьмидесятые годы не было Интернета, компьютеров, современных телефонов. Выписали мы из библиотеки имени Ленина и книгу Михаила Васильевича Водопьянова «Дважды на полюсе», изданную в Москве в 1938 году, читали ее на заседаниях клуба следопытов, переписывали ручками с чернилами содержание тех страниц, где автор рассказывал о своем радисте Серафиме Александровиче Иванове. Храню и сейчас эти выписки.

Не в Москву, а на остров Врангеля

Писательство было второй страстью Водопьянова. Из-под его пера вышло более двадцати книг, большей частью мемуары и биографии. Он умер в 1980 году, а потому мне удалось встретиться только с его дочерью, получить от нее на память несколько книг отца и альбом с фотографиями встреч Михаила Васильевича со школьниками страны.

Вот что мы читаем в книге М. В. Водопьянова «На крыльях в Арктику» о Симе: «Механиком на моем самолете был назначен Флегонт Иванович Бассейн, радистом – челюскинец Серафим Александрович Иванов… Бассейн роста небольшого, но крепкий, мускулистый. Совсем иной внешний облик Симы Иванова: он крупный, тяжелый, на первый взгляд рыхлый – словом, полная противоположность миниатюрному, подобранному Бассейну. Но руки у Симы такие же золотые, как и у Флегонта. Радист он на редкость хороший. Вместе с Кренкелем он держал вахту на легендарном лагере Шмидта до тех пор, пока я не перевез его с льдины на материк».

Все попытки добраться с Чукотки до ледового лагеря Шмидта на оленях и собачьих упряжках оказались неудачными. Мало кто верил, что можно спасти людей с воздуха. Путь к лагерю лежал через высокие горные хребты, через огромные пустынные пространства, где сотни километров отделяли один населенный пункт от другого. А если кто и дойдет, то все равно не сможет сесть на неровный торосистый лед. Большую роль в спасении челюскинцев сыграли
жители Чукотского полуострова. Чукчи помогали организовать авиабазу в Ванкареме, перебрасывали туда на собаках и оленях бензин, вывозили на нартах некоторых спасенных челюскинцев из Ванкарема в Уэллен.

В Анадыре Водопьянов узнал, что на Чукотское побережье уже прилетели из Америки наши летчики Леваневский и Слепнев, дошли до цели Каманин и Молоков. Сам он взлетел только 11 апреля, вывез четырех челюскинцев, затем еще троих. 13 апреля 1934 года на трех самолетах летчики Каманин, Молоков и Водопьянов вывезли из ледового лагеря Шмидта последнюю шестерку челюскинцев…

«Сима Иванов не вернулся с челюскинцами в Москву. На моем самолете он продолжил свой путь на остров Врангеля, – продолжает свой рассказ Водопьянов. – Отказался даже умыться. Радист-челюскинец не вышел из радиорубки, пока Москва не узнала, что зимовка нарушила свое длительное молчание. Вышел он еще более грязный и измученный, но со свежими депешами из столицы. Бывшие зимовщики острова Врангеля до сих пор вспоминают чудесное исцеление испорченной рации, безнадежно молчавшей около двух лет».

Да, в мае 1934-го прямо из Ванкарема Иванов улетает на остров Врангеля налаживать радиосвязь с восточными зимовками Арктики. Вот где ему пригодились незаурядный талант оператора и любовь к своему делу! Начальник полярной станции Минаев писал так: «Теперь мы имели связь с материком и могли в любое время запросить и получить нужные сведения». В больших арктических перелетах радио играет огромную роль. Поэтому иметь на борту самолета такого радиста, как Сима Иванов – это большой шанс на успешное выполнение задания.

Первая радиограмма с Северного полюса

Первая высокоширотная экспедиция на Северный полюс отправилась из Москвы 21 марта 1937 года. Флагманский самолет Михаила Водопьянова СССР-Н-170 увозил четверку участников предстоящего дрейфа во главе с Папаниным для ведения научно-исследовательских работ. 4000 километров до острова Рудольфа и еще 900 километров до Северного полюса.

Серафим Александрович Иванов – участник челюскинской эпопеи и бессменный спутник Водопьянова в его смелых беспримерных перелетах. Отличный радист полярной авиации, мужественный и находчивый, обеспечил четкую радиосвязь с флагманского корабля экспедиции на Северный полюс.

Михаил Васильевич Водопьянов осуществил свою мечту и, посадив 21 мая 1937 года флагманский самолет на Северный полюс, навсегда вписал свое имя в историю авиации. Позже он участвовал в советско-финской и Великой Отечественной войнах.

Вот опять выдержки из книг М. В. Водопьянова: «Надо сказать, что, начиная с моего первого «радиофицированного» рейса на Чукотку, я не расставался с радистом Серафимом Ивановым. Его все звали попросту Сима. Это был большой энтузиаст своего дела. Он считал радиосвязь самым существенным открытием за всю многовековую историю человечества. И вот этот самый Сима имел в жизни одну страстную мечту: передать первую радиограмму с Северного полюса. Трудно описать радость Симы, когда он узнал, что включен в состав экспедиции, да еще для полета на флагманском корабле! Обычно очень спокойный, даже немного флегматичный, он стал таким бойким и шустрым, словно его подменили. Мечта жизни исполнилась, и лицо нашего радиста так и сияло. Пока мы шли к полюсу, многие члены экипажа даже посмеивались над торжественностью Иванова. Он не передавал радиограммы, а просто священнодействовал! Да и все мы, конечно, чувствовали важность свершающегося события. Но вот великая минута приблизилась. Нас слушал весь мир. За нами неусыпно следила Москва. Мы достигли полюса».

М. В. Водопьянов посадил самолет у точки пересечения меридианов! Ни в Москве, ни на острове Рудольфа об этом еще не знали. Бортрадист Серафим Иванов сообщил: «достигли полюса», потом – «идем на посадку». Иванов получил от Шмидта текст радиограммы о благополучном снижении. Машина уже бежала по льду, а в эфир ушел только номер сообщения и слог «Моск…». Передатчик неожиданно перестал работать.

«Мы победили, полюс был наш, а Москва не знала! Едва прошли первые минуты торжества, затихли крики «ура», как всем стало известно о случившейся беде: в передатчике сгорел умформер – прибор, получающий энергию и трансформирующий ее в ток высокого напряжения, нужный для радиоламп. Бедный Сима молча, чуть ли не со слезами на глазах помогал радисту Кренкелю выгрузить его рацию. Все беспокоились о том, чтобы скорее наладить связь, и помогали обоим товарищам. Нас ожидало жестокое разочарование: в рации Кренкеля от мороза разрядились аккумуляторы. По указанию правительства в Москве уже создавалась специальная экспедиция. Только через полсуток удалось зарядить аккумуляторы и сообщить Москве о причине нашего молчания».

Покорение

27 августа 1989 года в Москве я получила от Ады Осиповны Спириной книгу Ивана Тимофеевича Спирина «Покорение Северного полюса» с надписью: «Районному музею станицы Динской от Спириной А. О., вдовы генерала Спирина».

Иван Тимофеевич в своей книге вспоминает об утверждении правительством его главным штурманом воздушной экспедиции на Северный полюс в феврале 1936 года. О нашем земляке пишет: «Исключительно хорошее впечатление производил на всех радист Сима Иванов, участник похода «Челюскина», отличный знаток радиосвязи, способный, когда требовала обстановка, работать без устали круглые сутки, не зная сна и отдыха».

Общеизвестно, что Северный полюс – это воображаемая географическая точка, в которой находится также воображаемая ось вращения земного шара, там же соединяются все земные меридианы. Здесь коренным образом изменяются обычные представления о сторонах света; для наблюдателя, стоящего на Северном полюсе, во всех направлениях – юг.

 «СССР Н-170» шел на покорение Центральной Арктики. Одному лишь кинооператору Марку Трояновскому не сидится на месте: у него начался, по выражению Симы Иванова, «самый сенокос». Трояновский бросается от окошка к окошку, чтобы, пользуясь ярким солнечным освещением, заснять ручным аппаратом красивые и вместе с тем дикие, никогда еще не появлявшиеся на киноэкране пейзажи высоких широт Ледовитого океана…

Ровно два месяца прошло с тех пор, как экспедиция покинула Москву, а в воздухе на пути к полюсу мы пробыли лишь около двадцати пяти часов. Пожалуй, не решить, что досталось труднее: летать в тяжелых метеорологических условиях или выжидать погоду в Холмогорах, Нарьян-Маре, на Маточкином Шаре и особенно на острове Рудольфа… Долго сопротивлялся полюс, как будто подыскивая себе достойного хозяина, и только сейчас нашел его. Настоящий хозяин пришел сюда сегодня, двадцать первого мая 1937 года! Тринадцать советских людей, часть экспедиции ученых и летчиков, которой Родина доверила задачу освоения Центрального Полярного бассейна, ведут себя уверенно, бодро, весело. Они приглядываются к новой обстановке и основательно устраиваются в центре Арктики…»

И вот наконец сообщение о покорении Северного полюса передано в Москву. В ответ принята телеграмма.

«Начальнику экспедиции на Северный полюс товарищу О. Ю. Шмидту. Командиру летного отряда товарищу М. В. Водопьянову. Всем участникам экспедиции на Северный полюс. Партия и правительство горячо приветствуют славных участников полярной экспедиции на Северный полюс и поздравляют их с выполнением намеченной задачи – завоеванием Северного полюса. Эта победа советской авиации и науки подводит итог блестящему периоду работы по освоению Арктики и северных путей, столь необходимых для Советского Союза. Первый этап пройден, преодолены величайшие трудности. Мы уверены, что героические зимовщики, остающиеся на Северном полюсе, с честью выполнят порученную им задачу по изучению Северного полюса. Большевистский привет отважным завоевателям Северного полюса!» И подписи всех членов Политбюро.

«Что тут началось! Падал тихий мягкий снег нам на головы: шапки полетели вверх, – вспоминает позже легендарный Иван Папанин. – Сразу составили ответную телеграмму руководителям партии и правительства: «С непередаваемыми радостью и гордостью выслушали мы слова приветствия руководителей партии и правительства. Это гордость советских людей за свою изумительную страну, за свои великолепные самолеты, за невиданные условия расцвета науки и роста людей».

Таисия ЧЕКРЫГИНА.

Основатель Динского историко-краеведческого музея.