Как поживаешь, батька атаман?

Как поживаешь, батька атаман?

Владимир Громов – потомственный казак, казачий генерал и первый атаман (с 1990 по 2008 годы) Кубанского казачьего войска, кандидат исторических наук, Заслуженный деятель науки Кубани и депутат ЗСК. Он внес значительный вклад в возрождение казачества на Кубани, и за свои заслуги награжден орденом Сергия Радонежского, золотой звездой Героя Труда Кубани, офицерской саблей Министерства обороны Российской Федерации.

21 февраля, в преддверии поистине мужского праздника Дня защитника Отечества Владимиру Прокофьевичу исполнилось 73 года. И вот журналист народной газеты «Трибуна» в гостях у казачьего генерала. Владимир Прокофьевич вспоминает…

– В октябре 1990 года состоялся 1-й съезд кубанских казаков. К этому времени в крае уже было 45 казачьих организаций. А я был председателем организационного комитета. И никто из членов оргкомитета не горел желанием быть атаманом Кубанского казачьего войска: у Виктора Гавриловича Захарченко – Кубанский казачий хор, у меня – работа на кафедре Кубанского государственного университета, – начал свой рассказ Владимир Прокофьевич. – Так получилось, что меня попросили согласиться быть атаманом и свою кандидатуру не снимать. Перед альтернативными выборами атамана двое кандидатов сняли свои кандидатуры – это Александр Берлизов, Герой Приднестровья, и Юрий Семенович Удодов из станицы Тбилисской. Вместе со мной претендентом в атаманы на выборном съезде казаков был Валерий Иванович Каюда из Горячего Ключа. И само заседание состоялось в Горячем Ключе. Проголосовало за меня подавляющее большинство казаков. Но, честно говоря, всю ответственность почувствовал, когда произносил слова клятвы. Это чувство сродни тому, когда человек, принимая присягу в советское время в армии, осознает всю ответственность, которую он берет на себя. Слова клятвы я осознавал, но масштаба работы никто не знал, а я представить себе не мог! И даже власти не ожидали, из руководящих лиц и партийных деятелей не приглашали никого, только братских адыгов, так как дружба народов была важна и казачеству, и России. Я никогда не был на руководящих должностях, но как историк понимал одно: важно рассеять сомнения. И накануне съезда мы встретились с представителями «Адыгэ-Хасэ», наиболее влиятельной и статусной адыгской национальной организацией – адыгским советом. Мы объяснили наши цели и задачи, что не рвемся ни к каким льготам и привилегиям. Что мы, казаки, такой же народ, как и они, и стремимся к возрождению культуры, традиций и этнического самосознания. И представитель «Адыгэ-Хасэ» был на съезде и приветствовал делегатов. Для нас это было важно. Когда во время первого съезда казаков России в Москве в июне 1990 года наша делегация посетила могилу, где похоронены знаменитые герои Куликовской битвы, русские воины-иноки Пересвет и Ослябя, еще тогда пришло ко мне осознание того, что наступает процесс возрождения казачества. И это событие для меня стало памятным. А после прибытия на Кубань началась работа, и она требовала самоотдачи на общественных началах. За год было создано 140 казачьих организаций, и все они хотели видеть атамана. Бывало, читаю лекции в университете, открывается дверь, и с порога: «Где здесь атаман?» А я в ответ: «Подождите, пожалуйста!» И так каждый раз. Приезжали домой ко мне в любое время суток. Иногда и в 4 часа утра был слышен собачий лай, значит, кто-то стоит у калитки. Потом ко мне пришло понимание того, что движение наше народное и массовое, и власти опасались, что мы будем параллельной структурой, поэтому налаживать нужно было отношения с властями. Тем более что проживают казаки и в Краснодарском крае, и в Республике Адыгея, и в Карачаево-Черкессии. То есть, будучи атаманом, сразу оказался на политической арене Северо-Западного Кавказа. Как в фильме «Белое солнце пустыни», где Сухов сказал: «Восток – дело тонкое», – а только Кавказ в два раза тоньше. И ответственность больше. Чтобы казачество стало не детонатором межнациональных отношений, а наоборот, смогло объединить народы! Называлась наша организация Кубанская казачья Рада, Всекубанское казачье войско, а затем Кубанское казачье войско. А авторитет организации высок, потому что выбраны в члены правления статусные, авторитетные люди: Виктор Гаврилович Захарченко, Владимир Сергеевич Ярешко, Николай Иванович Бондарь, этнографы, известные на всю Кубань, Юрий Николаевич Загудаев, заместитель председателя краевого суда, Николай Иванович Шепель, прокурор Динского района, к тому времени перебравшийся в Краснодар и ставший заместителем прокурора города. И все они казаки. А потом стал наводить каналы и мосты с властями федеральными. Ведь масштаб работы охватил и те территории, где жили казаки, и те, где и не жили. Чувство ответственности определялось желанием не подставить казаков, чтобы процесс возрождения казачества достиг тех целей, которые стояли перед нами.

– А чем сейчас занят батька атаман?

– Весь в работе! 46 лет на кафедре истории России Кубанского государственного университета. С того момента, когда в 1976 году защитил дипломную работу, высоко оценив которую, государственная комиссия порекомендовала мне идти в аспирантуру. Закончил очную аспирантуру в Ростовском университете и с 1976 года – на историческом факультете на кафедре истории России. Это основная моя работа. И результатом является то, что в конце прошлого года по просьбе казаков написал и издал книгу «Записки атамана Громова» в двух томах. Казаки попросили: «Батька, напишите Вы, потому что, если напишут другие, стыдно будет на улицу выйти…» Три года кропотливой работы в Госархиве. Книгу посвятил ветеранам возрождения кубанского казачества. Рассчитывал на скромное издание, но когда узнали казаки, то сказали: «Книга атамана Громова должна выглядеть достойно». И помогли. В нее помещено около 300 фотографий, цветных и черно-белых, издание подарочное, большого формата. В книге – путь возрождения казачества, наши успехи и ошибки.

В нашем обществе есть дефицит на две вещи – на справедливость и на правду. Но правду мало кто любит. А ее не утаишь, она рано или поздно проявит себя. На презентации один из моих учеников, ученый, доктор наук Анд-
рей Зайцев сказал: «Я прочитал эту книгу, которая является ценным источником по изучению процесса возрождения казачества, она сродни «Очеркам русской смуты генерала Деникина».

А вообще ко мне и сейчас не зарастает народная тропа. Здесь постоянно бывают казаки и атаманы. К тому же мою книгу удалось передать в США атаману Кубанского казачьего войска за рубежом Александру Михайловичу Певневу, ему уже 94 года. Он хоть из линейных казаков (из Абинска родом), но любит песни черноморских казаков. Одна из них – «Стоит гора высокая». Мы поем ее по скайпу: он в Америке запевает, а я здесь подхватываю, и так уже не раз. Еще я передал эту книгу и тете Марусе Сухенко, казачке из станицы Костромской, ей 86 лет, она дочь казака, который брал в плен Ивана Кочубея. И она эту книгу из рук не выпускает.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересна всем, но прежде всего нужна казакам. А фотографии – своего рода памятник тем, кого уже нет в живых. Называется «Записки…», потому что состоит из нескольких очерков по истории возрождения казачества.

Как ученый-историк участвую в конференциях. 21 апреля состоится конференция, посвященная 180-й годовщине образования Кавказской епархии. Проведут ее наша митрополия, Кубанский государственный университет и духовная семинария. Я представлю свои доклады.

Еще являюсь членом общественной палаты города Краснодара. У меня часто бывает пресса, и наша, и заграничная, причем, что бы ни случилось в России или за рубежом с казаками, всегда звонит мой телефон: «Что Вы скажете по этому поводу? Прокомментируйте, пожалуйста…» Состою в Пашковском казачьем обществе, атаманом которого я был еще в 1990 году.

Моя гордость – мои сыновья: старший Юрий и младший Иван. Подрастает внук Гордей Иванович, ему сейчас 6 лет. А дома, как и у всех: хозяйство и заботы. Большой участок – 17 соток земли, обрабатывать уже тяжеловато. Летом в садике деревьев зреют абрикосы. Когда-то я держал 9 голов лошадей, а сейчас только кот Евдоким и собака Шери.

В своей книге я описываю и тот период, когда возрождение казачества совпало со сменой одной экономической формации другой, и страна начала погружаться в серию межнациональных конфликтов… А мы готовили молодежь и направляли ее на службу в Вооруженные силы России. А тогда казачий полк дислоцировался во Владикавказе, рядом с Чечней. И ребята там служили. Наши казаки участвовали в боях в Приднестровье, Республике Абхазии. Если посмотреть информацию обо мне, я Почетный гражданин аула Учкулан Карачаево-Черкесской Республики, от которого берет начало наша река Кубань, и Урупского и Карачаевского районов.

Помню один звонок из Москвы: «Надо отправить казаков в Чечню…» Как так? А кто будет отвечать за то, что их там перебьют? С меня хватит Приднестровья, где наших шесть человек погибло! Среди них и Саша Берлизов…

А ведь с другой стороны – казаки и горцы… И отправить казаков воевать – значит втянуть их в конфликт. А я морально отвечаю за край и за эти народы. Пока я атаман, этого не будет! И факт того, что казаки добровольцами не были, дало мне основание встречаться лично с Шамилем Басаевым и вести с ним переговоры по освобождению наших солдат из плена. Боевого казака Александра Васильевича Гладилина освободили таким же образом, когда Иван Пузиков, мой заместитель, лично ездил и за ребятами, и за ним вместе с делегацией. В книге также есть фотографии, когда освобождали русского солдата, молоденького паренька из Липецка, за которого некому было просить. Чеченцы знали о моей позиции. И когда мой заместитель поехал туда, сказал им: «Если вы батьку уважаете, отпустите его». И они отпустили, а этот паренек
всю дорогу плакал. Вот почему я понимал, что нельзя казакам туда…

Еще в моей книге есть фотография, где Николай Игнатович Кондратенко в черкеске. Это я его уговорил. Так надо было видеть, как с ликованием его встретили казаки! Я сказал: «Николай Игнатович, Вы же казак». А он еще сомневался, надевать или не надевать: «У меня пояса нет». «Я дам свой!» А он: «У меня черкески нет…». А я: «Ничего, приглашу, пошьют, будет». А потом: «У меня сапог нет…»  – «Найдем». – «Володя, у меня же 46 размер!» А я нашел сапожника армянина, так он сказал: «Ничего, найдите сапоги 44 размера, я из них сделаю 46!»

С Николаем Игнатовичем у нас были добрые, теплые и дружеские взаимоотношения. 16 февраля – день его рождения, и когда удается выбраться, приезжаю в Пластуновскую и посещаю его могилу. Во время моего атаманства Николай Игнатович предложил мне быть его заместителем. Сейчас часто его вспоминаю…

А еще у меня здесь, в кабинете, много фотографий. Я лично с 1988 года знаком с нашим президентом Владимиром Путиным. Владимир Владимирович в 2002 году вручил мне орден Дружбы в Екатерининском зале Кремля. А фотография в кабинете над письменным столом была выполнена корреспондентом ТАСС. Это оригинальная фотография большого формата, для меня ее распечатали в телеграфном агентстве. Момент на снимке – с Кубанским казачьим войском в первый год атаманства.

Есть фотографии моей родословной. На одной из них момент, когда в 1901 году была свадьба моих бабушки и дедушки. Сам я родился в 1950 году на хуторе Курчанском. Учился в СОШ № 60 в станице Пашковской. Со своей супругой Ольгой Петровной мы одноклассники и дружим со школьной скамьи. Она учительница немецкого языка, работала тоже в университете, а когда родились дети, перешла в школу. Дружили мы с ней с детства, а точнее, с 25 октября 1966 года, когда меня пересадили на первую парту – к столу учителя. Олю Пастухову «приставили» ко мне, чтобы она взяла надо мной шефство по изучению физики, химии и математики, так как естественные науки меня не интересовали. И поведением не отличался. Но стал плохо видеть, а очки не носил, чтобы одноклассники не смеялись.

– Владимир Прокофьевич, а кто повлиял на Ваш выбор стать историком?

– История меня интересовала с детства. Жил я при дедушках и бабушках, дед любил рассказывать истории из своей жизни и не только. В школе меня тоже интересовала история. В 1960-е годы была популярная игра «Лото». Бывало, достаешь бочонок «33» из мешочка, а дед говорит: «Голодовка». Я запомнил и в школе сказал, что в 1933 году на Кубани был голод, а учитель: «Громов, думай, что говоришь! В социалистическом государстве – голод? Прекрати выдумывать!». Или в учебнике рисунок был: стоит крестьянин на одной ножке, потому что земли было несколько десятин, ему встать некуда, я запомнил слово «десятина», спрашиваю у отца, сколько это, а он мне и говорит: «Десятина больше гектара!»

Мои сверстники выходили на перемену, чтобы побегать, а я шел в библиотеку, знал все новые школьные библиотечные поступления. Со второго класса много читал, подружился с заведующей библиотекой, она была женой директора нашей школы. И вот, когда назрел вопрос, куда после выпуска поступать учиться, она постучалась к нам в калитку и говорит: «Леонид Васильевич (директор школы) приглашает тебя, зайди к нему». Я пришел, и он сказал: «Я знаю, что ты, Володя, увлекаешься историей, тебе надо поступать на исторический факультет педагогического института!» Можно сказать, что директор школы повлиял на выбор моего пути.

– Как известно, бывших атаманов не бывает, вот сейчас, глядя на жизнь с высоты пройденного, можете сказать, что удалось сделать, и что бы хотели видеть в современном казачестве?

– Я уже говорил, что масштаб работы проделан такой, что никто из нас не верил, что мы это сможем. Очень многоплановая деятельность была проведена, начиная с изучения культуры, традиций, подготовки молодежи к службе. Тогда мы влияли на общественно-политическую жизнь, и не только края. К тому же никому не известный доцент Громов был избран атаманом. Кто меня знал? Никто, кроме моих коллег, студентов-выпускников. Но два года спустя после выборов по упоминанию в прессе занял 3 место в рейтинге по Краснодарскому краю, и когда шел по рынку, меня даже по голосу узнавали! А в войске на тот момент объединились люди, различные по возрасту, образованию, социальному положению. И у каждого было свое представление о казаках и казачестве: одни знали, что они казаки, и были уверены, другие посмотрели «Тихий Дон» и «Поднятую целину» и думали, что знают все о казаках. А третьи не знали ничего, а значит, им нужно было рассказать, убедить и объединить их. В то время партии росли, как грибы, и каждая хотела втянуть к себе казаков. Нужно было удержать Кубань от раскола и обеспечить единство нашей организации, и это нам удалось. Сейчас есть совет стариков, а вот до революции не было такого института, это уже стало назревшей ситуацией, исходя из традиций уважать старших. А я, как атаман различных по социальному статусу людей, не имел права на них обижаться, ведь если обижаться, тогда нечего атаманить, уходи сразу! Была создана войсковая Рада – своего рода парламент, сейчас этого нет. Раньше не было войсковых священников, а только полковые, и казаки являлись частью прихода. Так оно и должно быть. Мне повезло, я родился и вырос, когда еще традиционная народная культура бытовала. И с детства мне не напоминали про обычаи, про то, что их нужно соблюдать. А так как начался процесс возрождения, стояла задача, чтобы казаки сохранили то, что формирует этническое самосознание человека, культуру, традиции. Как и воцерковление, так и воспитание должны быть в семье с детства – накапливаться и развиваться, а если в семье ничего этого нет, то и школа ничего не даст. И патриотическую работу сейчас нужно вести не только с детьми, но и с их родителями, поскольку они дети 1990-х, что придает особую сложность… Ведь можно знать традиции как урок истории, а можно просто жить ими. Очень хочется, чтобы казачество жило традициями не на словах, а на деле.

– Вы всегда и всюду были первооткрывателем. Расскажите читателям, как создавали военно-историческое общество, и какая в нем сейчас ведется работа?

– В 1988 году я работал на кафедре дореволюционной истории России. Тогда от преподавателей требовали создавать научные студенческие кружки. И я возглавил кружок «Проблемы военной истории России и казачества». В него вошли Саша Берлизов, выпускник КубГУ, работал тогда журналистом, Андрей Горбань, Федор Бунин и другие студенты. Они выступали с докладами. В то время по всей стране начали возникать военно-исторические клубы. И Федор предложил создать это у нас. И так мы из кружка научного стали военно-историческим клубом. Я доцент, но беспартийный, а чтобы кружок наш заработал, нам нужно было заручиться поддержкой партийных органов. Саша Берлизов имел связи как раз с такими людьми и предложил сходить в райком партии. И говорит мне: «А ты у нас самый статусный». Но когда мы пошли туда, нам дали ответ: «Закона о создании организаций нет, давайте мы вас зарегистрируем как любительское объединение». Любительское – это значит, что собраться соберемся, но кто о нас узнает? А отец Берлизова возглавлял телевидение. И о том, что есть такая организация, людям помогла узнать телепрограмма «Из дней минувших – в день будущий». Вел ее Александр Ждановский, мой коллега и преподаватель нашего факультета. Когда он отказался быть ведущим, порекомендовал меня. Я стал рассказывать о станицах Кубани. Один из выпусков посвятили станице Пластуновской. Впервые тогда удалось пригласить на телепередачу отца Сергия Максимец, настоятеля Свято-Вознесенского храма, а одну из программ посвятить военно-историческому казачьему клубу. И кубанцы узнали о клубе, стали посещать наши заседания. Я читал лекции, Саша Берлизов был наездником. К тому времени на Кубани только два человека могли рубить шашкой лозу – Саша и Юрий Удодов в Адыгее. Юрий Семенович был ветврачом в Адыгее. В 2007 году я уговорил его показать свое мастерство. А Саша Берлизов настолько любил лошадей, что даже написал книгу о них «На сажень быстрее ветра». Знал все конюшни, всех заведующих конеферм Кубани. Как сейчас вижу: Саша мчится на своем белом Орлике и рубит лозу двумя руками. Когда мы все это показали, к нам стали приезжать единомышленники, начали создавать инициативные группы, организации.

С дедушкой и в шахматы играть хорошо! С внуком Гордеем.

Весь род Громовых собрался в память о бабушке Ольге Игнатьевне Гром, основательнице хутора Курчанского. 2022 год.

А спустя год мы собрали наш первый съезд. Все думали, что дело ограничится просветительской работой, где нужно будет рассказать о казаках, и не более того. А вылилось вот во что. Наша делегация в составе руководства клуба, а это Саша Берлизов, Федор Бунин и я, вместе со студентами принимала участие в Большом казачьем круге союза казаков. А потом Саша погиб в Приднестровье. Очень был преданным человеком, казаком до мозга костей.

Так и началось возрождение кубанского казачества на историческом факультете Кубанского государственного университета, затем в военно-историческом клубе. А сейчас клуб является частью структурного подразделения Кубанского казачьего войска с атаманом Юрием Антоненко во главе.

– Ходят легенды о том, как казаки регалии возвращали из США…

– О, эта история почти детективная! Ведь чтобы возвратить регалии, пришлось 16 лет вести переговоры! Казаки зарубежья сохранили все, и мы им должны быть благодарны. А это 226 предметов: более сотни знамен, грамоты императрицы Екатерины II. Одной из них является Грамота о пожаловании земель черноморцам. И многое другое. Хранителем выступил атаман Науменко. Ничего героического в этом нет. Да, есть у него темная сторона, но в свое время, по стечению обстоятельств, спасая регалии, он спас и самого себя от расстрела. А нам нужно было убедить казаков зарубежья, что на Кубани казачество есть. Для этих целей мы провели четыре международных конгресса! Казаки всего мира были приглашены на Кубань. Проводили праздники и мероприятия, чтобы они убедились лично и все увидели своими глазами. А я впервые в Америке побывал в 1991 году. Подробно эпопея возвращения регалий описана в моей книге. И наконец 20 апреля 2007 года регалии Кубанского казачьего войска как историческое наследие, свидетельства героизма, доблести и чести наших предков были возвращены на Родину и хранятся в историческом музее края. Вместе с реликвиями казачества они занимают лучший зал музея имени Фелицына.

– Есть ли среди современной молодежи казаки, готовые не только продолжать начатое дело сохранения традиций, но и прославлять Россию и Кубань? И что пожелаете ребятам, участвующим в спецоперации, к Дню защитников Отечества?

– Конечно, такие казаки есть. Но считаю, что в казачьих организациях мало молодежи, и это уже риторический вопрос и упрек организациям: «Почему же ваши дети не состоят в обществе?»

Сейчас наши казаки участвуют в спецоперации. Многих и я провожал в СВО добровольцами. Многих знаю лично среди мобилизованных. Перед тем, как наши ребята должны были отправиться из военкомата, я сказал им слова благодарности за то, что они понимают то, что происходит. Ведь речь идет, по сути, о судьбе нашего Отечества. И я благодарен им за то, что они это понимают и осознают, готовы отстаивать Отечество и отдать свои жизни за Победу. Я поблагодарил матерей, которые воспитали таких сыновей. Сказал женам и детям, что они могут гордиться своими мужьями и отцами. Пожелал ребятам победы и успеха.

По мере возможности помогаю и участвую вместе с Пашковским казачьим обществом в сборе гуманитарной помощи. Еще раз хочу поблагодарить наших парней за проявленные ими патриотические чувства, желаю здоровья, успехов в достижении победы над врагом. Пусть ребята знают, что мы все молимся за них и ждем возвращения. Наше дело правое, и Победа будет за нами. Иного пути у нас нет!

Беседовала Наталья КОРЯВАЯ.

Фотографии из архива семьи Владимира Прокофьевича ГРОМОВА.